Мы уже видели, что отношение между двумя реальными объектами возможно только в форме прикосновения без прикосновения, подобно тому, как Сократ любит добродетель или дружбу, не обладая ими. Врожденный порок каждого философского рационализма – его допущение, что у нас есть либо прямой контакт с реальным, либо никакого контакта вовсе. Единственный приемлемый вид речи для рационалиста – дискурсивный концептуальный язык; все остальное – или негативная теология, или мистические словеса. В противоположность этому, с точки зрения ООО, язык и мысль неразрывно связаны с аллюзией
, а сама философия – это великое искусство аллюзии на реальное, которое не способно проявлять себя напрямую. Однако это верно не только для языка и мысли: «Отношения между всеми реальными объектами, включая лишенные сознания комья грязи, выстраиваются только посредством некой формы аллюзии. Но коль скоро мы отождествили аллюр с эстетическим эффектом, эстетика становится первой философией»[481]. С этим замечанием мы переходим к важности эстетики для ООО.Учебные вопросы для раздела Г
1. Согласно статье «О замещающей причинности», между реальными объектами причинность «замещающая», а между чувственными объектами – «буферизованная». В чем разница между этими двумя видами причинности и почему у реального она замещающая, а у чувственного – буферизованная?
2. Почему в статье утверждается, что каждая ситуация встречи мысли и объекта случается внутри другого объекта?
3. В статье утверждается, что есть пять возможных типов отношений: вмещение, смежность, искренность, связь и отсутствие всякого отношения. Объясните их и приведите примеры условий, при которых каждый из них разворачивается.
4. Термин «интенциональность» означает, что каждый акт сознания направлен на какой-то объект. Обычно считалось, что интенциональность характерна только для людей или иных высокоинтеллектуальных существ. На каком основании в «О замещающей причинности» утверждается, что интенциональность есть у всего, в том числе в области неодушевленного?
5. Согласно статье, из пяти типов отношений, упомянутых выше, самым важным является искренность.
На основании чего это утверждается?Д. Ключевая роль эстетики
Ввиду склонности ООО сосредотачивать внимание на изъятии реальных объектов, ее иногда обвиняли в уподоблении «негативной теологии», которая сообщает, чем объекты не являются^
а не что они такое. Это обвинение обнаруживает нехватку философского воображения и ориентации в истории дисциплины; в нем предполагается, что на одной стороне есть знание, а на другой – ничего, кроме туманных указаний на непознаваемое. Но на деле, между этими крайностями – обширное срединное пространство, и оно всегда использовалось в человеческом познании. Существует множество способов получить непрямой доступ к реальному посредством аллюзии. Если бы это было не так, то искусство было бы бессмысленным, ведь оно, очевидно, не дает нам прямого знания о реальном. Более того, бессмысленной была бы и философия в исходном сократовском смысле philosophia. Ни в одном платоновском диалоге нет ни единого пассажа, в котором Сократ давал бы нам успешное определение справедливости, добродетели, любви или чего-то еще. Не существует и произведения искусства, которое могло бы быть переведено в буквальное объяснение того, что это произведение на самом деле означает. Вернее, возможны случаи, когда такое проделывается, но это лишь покажет, что рассматриваемое произведение не более чем пропаганда какой-то идеи, которую с тем же успехом можно было высказать открытым текстом, а не рядить в одежды искусства. Самая известная работа ООО об отношении между философией и искусством – мой буклет «Третий стол», написанный для выставки современного искусства «Документа» в 2012 году[482]. В нем проводится четкое различие между искусством и философией, с одной стороны, и наукой – с другой, но не затрагивается техническая сторона дела, связанная со взаимодействием между реальными объектами и чувственными качествами (РО-ЧК). Поэтому вначале мы кратко обсудим «Третий стол», а затем обратимся к несколько более технической по характеру главе об эстетике из недавно опубликованной книги «Объектно-ориентированная онтология: новая теория всего»[483].