Спекулятивный реализм: введение

Вторая причина, по которой соавторы «Идеализма» отвергают «феноменалистский» смысл термина «идеализм», состоит в их желании доказать, никто и никогда собственно и не был феноменалистом. Даже Беркли, образцового философа-идеалиста со страниц учебников, они не считают идеалистом в обычном смысле этого слова; далее в книге они даже назовут его «ориентирующимся на чувство здравого смысла реалистом, который следует за этим здравым смыслом до конца»[337]. Но даже если мы на мгновение примем это спорное прочтение Беркли, Данэм, Грант и Уотсон все равно несколько противоречат самим себе по поводу того, отрицает ли кто-либо существование реальности. Например, они утверждают, что даже среди немецких идеалистов (которые все же были идеалистами) «только Фихте [отвергал] любую форму натурализма как философски важную»[338]. Это скорее уменьшает их оценку вреда, нанесенного философией Фихте всему реализму, учитывая этикопрактическую догму Фихте, которую они находят у таких поздних мыслителей, как Маркс и Жижек[339], и их жалобу, что «современные идеализмы в большинстве случаев склонны оставлять природу без внимания»[340]. Вопреки этим контрпримерам, во введении соавторы «Идеализма» утверждают: «философы, убежденные в зависимости существования вещей от сознания, не могут поддерживать существование физической реальности. Мы не знаем ни одного примера такого идеалиста»[341]. Однако Данэм, Грант и Уотсон сталкиваются с задачей не по зубам, когда заявляют, что Беркли или даже Фихте в какой-то степени поддерживают существование физической реальности, и даже о Жижеке сейчас можно с уверенностью сказать, что он отвергает существование физической сферы в отсутствие человеческого субъекта. Вот как они обосновывают утверждения, что даже явные идеализмы часто не отрицают физический мир: «К примеру, трансцендентальный идеализм Канта исходит из ньютонианства: с его точки зрения, природа физической вселенной фундаментально правильна»[342]. Но здесь смешиваются сама природа и наука о природе, различие между которыми Грант обычно внимательно сохраняет. С кантовской точки зрения, «Математические начала натуральной философии» Ньютона очевидно не могут выйти за пределы категорий и чистой интуиции, которые структурируют человеческий опыт, и достигнуть вещи в себе. Одна из трудностей состоит в том, что чтобы великая система Ньютона работала, ей требуется понятие причины и следствия, но Кант запрещает применение этого понятия за пределами субъективной сферы. Более того, Ньютон один из самых непреклонных защитников идей абсолютного пространства и времени, существующих как пустые вместилища за пределами наших сознаний – сложно себе представить менее кантианскую идею. В своей философии Кант оставляет много места для науки как науки о явлениях априори, но не для спекуляций о самой природе в духе Шеллинга или Гранта.

В качестве третьей причины для пересмотра стандартного смысла идеализма Грант и соавторы выдвигают неожиданный тезис, что Беркли никогда не был идеалистом, зато всегда был реалистом. Хотя они стараются представить этот тезис как самоочевидный и здравый, за ним стоит радикальная переинтерпретация как значения Беркли, так и самого смысла реализма. Они пытаются доказать, что мишенью атак Беркли была не реальность per se, а только атомистический или корпускулярный взгляд на природу. По их словам, «Беркли оспаривал адекватность механистического материализма не только как объяснительной модели, но и как онтологии. Часто утверждалось, что это [намерение Беркли] антинаучно, однако это, очевидно, не так. Скорее, Беркли выступает против конкретного научного подхода»[343]. Пока оставим это высказывание и обратимся к другому центральному элементу ревизионистского прочтения Беркли соавторами «Идеализма»: утверждению, что идеализм это на самом деле просто еще одна форма реализма. Эта тема затрагивается уже во введении в книгу, когда они утверждают, что «называть Беркли антиреалистом, значит поднимать вопрос о характере реальности». Во введении есть, по меньшей мере, три других попутных замечания, включающих в себя аргумент «идеализм это на самом деле просто еще одна форма реализма». 1. «В действительности, идеалист это не антиреалист, а реалист, включающий в рассмотрение элементы, обычно исключаемые из реальности […] Иными словами, идеализм не антиреалистичен, а реалистичен как раз в отношении существования идей»[344]. 2. «Идеализм является единственным философским средством, при помощи которого можно прийти к удовлетворительной теории материи постольку, поскольку она должна включать в себя объяснение существования всех феноменов, в том числе идей, в отношении которых идеалисты являются реалистами»[345]. 3. «Быть реалистом в отношении идей означает иметь теорию о том, что они такое»[346]. С этим аргументом мы тоже чуть позже разберемся.