Спенсервиль

— Я начинаю против него гражданский процесс и потребую предоставления этого досье в суд и его публикации. Мне нечего скрывать и нечего стыдиться. Многим из вас известно мое прошлое, вот вы и будьте моими судьями. Я не могу позволить и не позволю себя шантажировать. Более того, я намерена выдвинуть против мистера Бакстера обвинение в совершении им уголовно наказуемого деяния и уже говорила на этот счет с прокурором нашего округа. Если я не смогу добиться правосудия здесь, в округе Спенсер, то поеду в Колумбус и обращусь к прокурору штата. Я делаю все это не ради себя самой, но ради всех тех жителей нашего округа, которые стали объектами незаконных расследований со стороны начальника полиции и на которых он собирал досье.

Она обвела взглядом зал и продолжила:

— Некоторые из жертв Бакстера присутствуют сегодня здесь, некоторые просили не упоминать их имени, и я отношусь к их просьбам с пониманием. Другие же сами сказали, что хотели бы выступить и рассказать обо всем. Так что позвольте представить вам первую из таких добровольцев. — Гейл посмотрела на кого-то из сидевших в первом ряду и кивнула.

Молодая и симпатичная женщина очень неохотно поднялась с места — было видно, что ей крайне хотелось бы оказаться сейчас как можно дальше отсюда, — и направилась к помосту. Гейл тепло обняла ее, поприветствовала, что-то ей сказала и подвела к микрофону.

Какое-то время женщина постояла молча; Киту она показалась бледной и напуганной. Она несколько раз откашлялась, потом заговорила:

— Меня зовут Шерри Коларик, я работаю официанткой в закусочной «Не выходя из машины», той, что в городе.

Шерри Коларик сделала глоток воды, посмотрела на сидевшую рядом Гейл, потом продолжила:

— Я познакомилась с шефом Бакстером полгода назад, когда он пришел ко мне домой, чтобы взять с меня штрафы за парковку в неположенном месте; там было несколько квитанций, и я по ним задолжала. Я понимала, что обязана заплатить, но у меня не было денег — я ему так и сказала. Мне показалось немного странным то, что сам начальник полиции приехал ко мне домой… я никогда не сталкивалась с ним раньше, но знала, кто он такой и как выглядит, потому что он очень часто заезжает в нашу закусочную позавтракать. Я его никогда не обслуживала: он всегда садился за столик к другой официантке… я не буду называть ее имя, но он садился именно к ней, потому что они встречались.

По залу прокатился шумок: всем было известно, что Бакстер — человек женатый. Но Кит понимал, что дальше будет еще интереснее — и хуже.

— Но как-то раз, — продолжала Шерри, — той девушки не было на работе, и он сел за один из моих столиков. Он ничего особенного не делал, только показал на табличку с моим именем… она висела у меня на груди, с левой стороны… и сказал:

— Шерри. Хорошее имя. А вторую как зовут?

По залу прокатился непроизвольный смех, и Шерри тоже смущенно улыбнулась; потом, когда шум постепенно затих, она заговорила снова:

— Ну, в общем, несколько недель спустя он приехал ко мне домой за этими штрафами. Я впустила его, и мы поговорили. Я пыталась его убедить, что у меня действительно нет денег, но что в день зарплаты я обязательно заплачу. Но он заявил, что или я должна заплатить немедленно, или он меня арестует. Он сказал, что в случае ареста я могу попасть к судье только на следующий день, а ночь мне придется провести в тюрьме. А еще он сказал, что всех, кого сажают в тюрьму, перед этим обыскивают, заставляют принять душ и переодеться в тюремную одежду. Потом уже я узнала, что за такие вещи, как неуплата штрафа за парковку, в тюрьму не сажают; но тогда я сильно перепугалась.

Киту много раз приходилось сталкиваться со случаями злоупотребления властью во многих уголках мира, и ему особенно неприятны были те мужчины, которые использовали данную им власть или оружие, вынуждая беззащитных женщин вступать с ними в сексуальные связи; а та история, которую ему предстояло сейчас услышать, явно была из числа подобных.

Шерри продолжала свой рассказ и буквально через минуту добралась до сути дела.

— И вот поэтому я… — проговорила она, — я предложила… я предложила ему секс…

Теперь в зале стояла абсолютная тишина.

— Я хочу сказать… нет, он сам не заговаривал об этом… но у меня возникло тогда такое ощущение, что он подводил меня именно к этому… и, как я уже сказала, я была перепугана и чувствовала себя в безвыходном положении. То есть я не утверждаю, будто я невинное создание или что-то в этом роде, у меня было несколько мужчин, но все это были люди, которые мне нравились, и я никогда не занималась сексом за деньги… но тогда я просто не видела никакого другого выхода. Поэтому… я предложила, и он согласился. — Она немного помолчала, потом добавила: — Он сказал, что даст мне денег, но только в долг, и велел мне раздеться и продемонстрировать ему, что я могу дать в залог.