Сперанца

— Наверное, он малость подвирает для пущей важности, известно, молодые люди любят набивать себе цену. Но ведь он и в самом деле работает в Союзе не за страх, а за совесть. Верно? Это все говорят. А сейчас такое время, что это нужнее всего, потому что в воздухе пахнет бурей.

— Бросьте вы толковать про бури, они уже позади. Что же он всегда должен работать за всех? Пусть подумает немножко и о своих делах! Хибарка-то еще недоделана, а сентябрь на исходе. О чем тут говорить!

И Сперанца повернулась и пошла.

— Видите? — вполголоса сказала Элена. — Она из-за этого прямо сохнет. Худая стала, как щепка.

— Жаль, — пробормотал Надален. — В самом деле жаль. Но сейчас трудное время, и у Таго много работы.

— Надален, — сказала Элена, присев на корточки возле старика. — Объясните мне немножко, что делается на свете?

— Мало ли что делается…

— Не говорите глупости. Я хочу сказать, что сейчас происходит. Почему вы устраиваете столько собраний и говорите, что надо защищать кооператив?.. Почему все такие озабоченные?

— Некоторым людям пришла дурь в голову; смех, да и только, — сказал Надален, но при этом вовсе не засмеялся, а помрачнел. — Им все мало. Они хотели бы отнять у нас все, что мы заработали своим горбом.

— А где эти люди?

— Да не здесь.

— Так где же?

— А я почем знаю? Главное, чтобы они не пришли в долину. Но, если они сюда сунутся, им всыплют по первое число! Представляю, как они будут улепетывать!

— Надален, почему нам ничего не объясняют?

— А что тебе объяснять? Разве ты что-нибудь понимаешь в политике, в законах, в партиях?

— Я — нет. А вы?

— Я тоже.

— Значит, мы одного поля ягода. Но вас вот зовут на собрания, а нас нет. Почему?

— Потому что в твои годы у человека мозгов всего-ничего, а язык длинный. А старые люди, наоборот, мозговитые, а болтают мало…

— Зато я знаю кое кого с такими мозгами, — послышался вдруг у них за спиной голос Эмилии, — которые похожи на яйца. Случалось вам когда-нибудь смотреть яйца на свет? Чем больше они лежат, тем больше усыхают.

Эмилия вошла в дом, а Надален все смотрел ей вслед, не зная, что ответить. Элена тихо смеялась.

В эту минуту с дамбы донесся громкий вопль.

Элена обернулась и побежала вверх Но склону посмотреть, что случилось. К дому с криком и плачем подходили женщины.

— Что случилось? — спросил Надален.

Все высыпали из дому. Скоро выяснилось, что произошло. Не доходя до селения, на краю долины на одного мужчину напали неизвестные и избили его до полусмерти.

— Это наш! — все еще кричала одна из женщин.

— Кто? — спросила Эмилия.

— Старший Ферри. Тот, который недавно женился. Каково жене-то…

— А известно, кто его избил?

— Нет. Никого там не было. Видели только, как он незадолго до того проезжал на велосипеде и поздоровался с бригадой, что работала внизу. Потом проехала машина, на которую все обратили внимание: к чему бы это она завернула сюда? Потом машина проехала обратно, и сразу после этого паренек, который нес людям пить, нашел его там в луже крови.

— Он умер?

— Нет, еще дышит, но голова у него проломлена. С такой раной не выживешь.

— За что же его избили?

— Кто его знает? Может, потому, что он работает в профсоюзе…

— Тихо, — властно сказала Эмилия. — Не говорите об этом при Сперанце.

Все обернулись и увидели бежавшую к ним Сперанцу.

Надален, понурив голову, молча теребил свою шляпу.

— Надален, — испуганно прошептала Элена. — Скажите, это они и есть? Они пришли в долину?

Надален выпрямился.

— Но сюда они не придут, — сказал он уверенно.

— Дурак! — прошипела Эмилия.

Надален сразу отошел, понурив голову. Вид у старика был грустный й обескураженный. Элена опять подошла к нему.

— Надален…

— Плохо дело, — признался он наконец. Потом сорвал с головы шляпу и, с ожесточением скомкав ее, крикнул: — Но пусть только попробуют сунуться в Красный дом! Я их вилами встречу… Бандиты, убийцы… Вилами…

— Надален, раз они приходят в долину, значит, придут и сюда. Но зачем они это делают? Чего они хотят?

— А я разве знаю? У нас все речи говорят, а лучше бы выйти всем вместе на дамбы и сказать: «Вон отсюда! Первого, кто к нам сунется, сотрем в порошок!» Вот это было бы ясно и понятно. А пока что они одного уже угробили.

— Поменьше ори и старайся говорить поменьше глупостей, — сдавленным голосом посоветовала Эмилия.

Она вошла в дом и тут же опять показалась в дверях, крича: — Женщины, кто здесь есть? Давайте сразу устроим сбор в пользу жены и матери Ферри.

«Вон как, — невольно подумал Надален. — Она уже сообразила, что нужно сделать прежде всего».

Он остался с Эленой. Девушка была бледна и дрожала.

— Мой отец еще не вернулся, боюсь, как бы и с ним чего не случилось…

— Господи, что же теперь, по-твоему, они всех перебьют?

— Не бойся, — проронила у них за спиной Сперанца. Они с удивлением обернулись.

— Не бойся. Известно, на кого они зубы точат. Не случайно они выбрали Ферри. Это товарищ Таго.

Глаза у нее, казалось, стали еще больше, а губы побелели.

— Но, может быть, у них были с ним какие-нибудь счеты… — проговорил старик.

— Да, у них были с ним счеты, — прошептала Сперанца, — и все мы знаем, какие.