Сперматозоиды

Кукол жгут, говорит бесстрастно Сана и закрывает глаза фантому Плохиша (пожалуй, ему даже к лицу этот резиновый макинтош) муаровым своим платьем[127]. Кукол?.. Внутри что-то обрывается: боммм, боммм, не чуя под собой ног, я бегу на крик, плохо заглушаемый колокольным звоном: боммм, боммм… Голубоглазая марионетка в черном парике делает прощальный книксен и садится в ландолет: о, как изысканно ее платье, как лазорева тальма! Вы такая эстетная, говорю я ей, вы такая изящная, и замираю – да это же мумия Хатшепсут, черт бы ее подрал: о, сколько у нее масок, что делать с ними?.. Вот и горит, горит ш к у р– к а – о, теперь я догоняю, что значит без кожи! Да ты спой, спой, машет рукой Сана, перед тем как исчезнуть в языках пламени, легче будет: любое переживание, в сущности, бессмысленно… Что – спой?.. – я хватаюсь за сердце. Что-что, роман[c], дурында! Рома-ан[c]!.. «Но кого же в любовники? И найдется ли пара Вам?» – слабо?.. Или пунктуального соблюдения дедлайнов желаешь? Обеспокоенные покупатели часто обращаются в компанию «Хyi» с вопросом, не снизится ли производительность стирки из-за того, что отверстия в барабане уменьшены на сорок три процента: проведя тщательные испытания, сотрудники компании «Хyi» с гордостью сообщают, что барабан стиральной машины «Zvezdets» не только отлично очищает ткань, не повреждая ее, но и сохраняет высокую производительность стирки…

Тут-то я и запела:

весна, весна на улице,
бомжи в метро целуются,
бомжи в метро целуются,
а мы с тобой молчим.
весна, весна беснуется,
бомжи – и те целуются,
целуются-милуются
без всяких без причин!..
а мы немного н е р в н ы е…
наверное, наверное, растаем: уличим,
как снег кислотный мартовский
совсем уже поп-артовский
прошепчет вдруг: «Чилим!»
весна, весна на улице:
бомжи весь день целуются —
вот средство от морщин…
а мы такие с’ н е ж н ы е,
смущенные, безбрежные —
на крыльях их летим…

[слоган царя Соломона]

Не всякая книга долетит до середины Днепра – не всякая баба дойдет до Белой реки: до Белой и дальше, говорит мне Сана и, поправляя рюкзак, смахивает со лба пот, а заодно и сентиментальный сюжетец: никакого сценария нет и в помине. Не представляю, что будет с моими персонажами дальше – да это теперь и не важно. «Мне все равно, а тебе?» – «Человек состоит из жидкостей разной плотности[128]: лишь в горах понимаешь, сколько в тебе, на самом-то деле, наносного, чужеродного… Однако на свете существует лишь одно но – одно-единственное условие: знать, для чего и кого, почему и зачем. Вот и всё», – разводит загорелые руки Сана, а я снова удивляюсь, откуда в ней столько силы: она на самом деле безупречна, она кажется мне совершенством, самым обыкновенным совершенством – вот, собственно, из-за всего этого-то, леди Мэри…

Набрать переводов, думала Сана, просидеть до песка в глазах за лэптопом, – а потому не помнит, как решилась: П., звонивший из Болгарии (съемки Витоши, навязчивая оксид-азотная[129] идейка запечатлеть Черни-Врых «так, как никто еще этого не смог», etc.), кричал в трубку: ты сумасшедшая, как можно идти с незнакомыми мужиками, адреналина мало?.. Сана хрипло посмеивалась – она почти потеряла голос перед поездкой: что хочу, то и ворочу – почему тебя это волнует? П. распалялся: что значит почему, что ты напридумывала, какого дьявола?.. Сана не знала, что отвечать (ведь ты не идешь со мной – не выстрелить, нет-нет: губы разорвет), вот и сказала как есть – П. не перезвонил, а она снова открыла шаманский сайт. Беззвучным вальсом закружила ее магия путешествия, странным беззвучным вальсом – Сана не видела смысла сопротивляться этому движению: да и просто не видела смысла.