Спецназовец. Взгляд снайпера

Он вовсе не был гомофобом и никогда не проявлял агрессии, даже словесной, в отношении представителей сексуальных меньшинств. Он их не понимал и не приветствовал их существования, которое, увы, началось не вчера и даже не сто лет назад. В широком распространении гомосексуализма он видел всего-навсего один из признаков всеобщего упадка, наблюдающегося во всех сферах человеческой деятельности, исключая разве что сферу высоких технологий. Но технологии, особенно в области вооружений, развивались и в Средние века, когда загнанная в темный крысиный угол культура тихо загибалась от бескормицы, а ценность человеческой жизни близилась к нулю. Ни с кем не делясь своим убеждением и не пытаясь вербовать союзников, Юрий был уверен, что его угораздило родиться на том отрезке витка большой спирали, который идет вниз. Если этот виток не последний, за спуском непременно последует очередной подъем, до которого он, Юрий Якушев, вряд ли доживет. В одиночку ему не под силу сделать спуск ни более крутым, ни более пологим; думать об этом глупо, да это от него и не требуется. О глобальных проблемах стоит тревожиться, когда решил свои собственные; все беды человечества происходят как раз оттого, что его судьбами пытаются управлять люди, неспособные по-людски устроить свою собственную жизнь. Тупое нищее быдло, преследующее гомосексуалистов, ничем не лучше и не хуже тех, кого оно преследует; Юрия Якушева тошнит при мысли об однополой любви, а вот этот гламурный клоун, похоже, не имеет против нее никаких возражений. В конце-то концов, это его личное дело; главное, чтобы в сумке, висящей у него на плече, лежало то, что нужно.

Несмотря на несерьезную внешность, курьер оказался пареньком деловым. Если, направляясь сюда, он и имел в голове какие-то посторонние мысли, то вид клиента явно заставил его от них отказаться, и он, не тратя времени на заигрывания и ужимки, с ходу приступил к делу. Из легкомысленной сумки, которую он принес с собой, была извлечена средних размеров картонная коробка, содержавшая несколько коробочек поменьше. Курьер вскрыл каждую, продемонстрировал Юрию содержимое, помог разобраться в инструкциях и вполне доходчиво объяснил, что и как работает. Он даже предложил оказать помощь в установке и настройке оборудования, от которой Якушев отказался, заверив, что сумеет как-нибудь во всем разобраться сам.

Сполна получив по счету, курьер удалился, слегка покачивая узкими спортивными бедрами. Юрий сложил покупки обратно в коробку, кликнул официанта, расплатился и, залпом допив кофе, вышел из кафе. Идя через обеденный зал, он поймал на себе несколько неодобрительных взглядов и снова вспомнил Молоканова с Арсеньевым. Ему пришло в голову, что помощь этих оборотней в погонах может оказаться нелишней в предстоящей схватке с Зулусом – Басалыгиным, но он с порога отмел эту идею: просить ментов о помощи следует только тогда, когда все иные возможности уже исчерпаны. Да и в этом случае их вмешательство в любой момент может выйти просителю боком. Их ведь не интересуют ни люди, ни правда, ни справедливость – им важны показатели, улучшение которых – неважно, каким способом – помогает сохранить за собой теплое место у кормушки, в которую регулярно поступает все та же горячо любимая чиновниками всего мира питательная смесь, состоящая из денег и власти.

Усевшись за руль, он вдруг почувствовал, что не хочет никуда ехать, а хочет, наоборот, хорошенько выспаться, чтобы потом обдумать все на свежую голову. Понимая, что поступает в высшей степени неразумно, он решил посвятить остаток дня и всю ночь праздности и безделью. Вряд ли противник, если таковой у него в действительности имелся, ожидал от Юрия Якушева именно этого. Придя к такому выводу, от которого подозрительно попахивало самообманом, Юрий запустил двигатель.

Он хотел поехать в гостиницу, но потом, вспомнив, что имеет дело с московским уголовным розыском, изменил решение и двинул на вокзал. Здесь ему без особого труда удалось снять на сутки однокомнатную квартиру в окраинном микрорайоне, расположенном неподалеку от ведущего в нужном направлении шоссе. В седьмом часу вечера он переступил порог своих не блещущих комфортом и богатством обстановки апартаментов, имея при себе шесть бутылок пива, пакет с немудрящей снедью и банку растворимого кофе. В последнее время события вдруг понеслись вскачь; Юрия подталкивали, подстегивали и пришпоривали, и он вместе с событиями галопом несся в направлении, которого не выбирал. Это его никоим образом не устраивало; он ощущал острую потребность в тайм-ауте, и тайм-аут был взят.

Глава 14

– Теперь Гунявый, – задумчиво произнес майор Молоканов, провожая взглядом грузовой микроавтобус, в глухом цельнометаллическом кузове которого отправился в последний путь упомянутый уголовный элемент.

– Ага, – поддакнул Арсеньев, выглядевший таким же задумчивым и озабоченным. – Интересно, Гунявый-то здесь при чем? Чем он ему помешал?

– Вот и я думаю: чем? – сказал Молоканов и, пожав плечами, добавил: – Кто ж его, маньяка, разберет! Чем-то, наверное, помешал.