Спецоперация Крым 2014

По белой целине чистого листа побежали кручининские строки.

«…Что же сегодня представляют собой военно-морские силы Украины? По данным штаба Черноморского флота РФ, на территории Крыма до весны 2014 года базировалось 66 кораблей и судов ВМСУ (в том числе 17 кораблей и катеров, 1 дизельная подводная лодка, приваренная к причалу). На всех этих кораблях к концу марта 2014 года были подняты флаги ВМФ России (экипаж последнего морской тральщик «Черкассы» сделал это 25 марта 2014 года). А кроме кораблей под российскую юрисдикцию перешли все 193 воинских части и учреждений ВС Украины. В портах на территории Украины в Черном и Азовском морях осталось 10 еще держащихся на плаву единиц – катера, вспомогательные суда и один боевой корабль – фрегат «Гетман Сагайдачный», который в период событий в Крыму принимал участие в антипиратской операции НАТО «Океанский щит» и ЕС «Атланта» в Аденском заливе. Украинское командование опасалось, что экипаж перейдет на сторону Крыма, поэтому корабль был направлен не к месту постоянного базирования в Севастополь, а в Одессу.

В экипаже фрегата был большой политический раздрай из-за событий на Майдане и в Крыму. Личный состав раскололся на две части. Стала просачиваться информация, что на корабле зреет бунт. Потому Минобороны и Генштаб Украины приняли решение заводить корабль в Одессу, где позже полностью заменили экипаж.

Сейчас в Севастополе находится основное боевое ядро бывшего ВМС Украины (21 единица). Эти корабли и суда не используются Черноморским флотом России по предназначению. Однако у них есть штатные экипажи – в основном из крымчан, прежних военнослужащих тех же кораблей. Все они теперь стали российскими военными моряками. Но решение судьбы их кораблей отложено до лучших времен».

Из 46 кораблей и судов ВМС Украины, которые остались в Крыму, более половины – старье. Киев, может быть, и хотел бы их забрать, но у него нет баз для размещения даже половины оставшегося своего флота…

Глава 31 Русский щелбан

Во время Майдана российская разведка (и СВР, и ГРУ) бдительно наблюдала за тем, что происходило не только в Киеве, но и в Вашингтоне – в Белом доме, в Конгрессе, в Пентагоне, в Госдепе. Впрочем, и многочисленная американская агентура в Москве пыталась выведать суть решений, принимаемых в тот период в Кремле, в Минобороны и Генштабе.

Позже, на закрытых слушаниях в Конгрессе, представители ЦРУ и Агентства национальной безопасности сообщали, что «уровень закрытости русских перед захватом Крыма оказался беспрецедентным». И они же сквозь зубы признавались, что «шпионам Путина в высших политических и военных кругах США удалось выведать немало стратегически важной информации». Кто-то из конгрессменов ехидно спросил у «цэрэушника»:

– Может, вы хотите признать, что русские агенты уже орудуют в Белом доме?

– Я и такого не исключаю, – на полном серьезе ответил тот и эти его слова вызвали гулкий ропот в зале.

И в СВР, и в ГРУ действительно знали очень много. И Кремль, и Генштаб задолго до крымской весны получали немало ценной информации от наших резидентов и завербованных американских агентов (работающих в самых высоких политических и военных кругах США). Однако московским начальникам наших разведчиков всегда хотелось большего.

Когда наш резидент (потратив на это полтора года усилий) сумел все же подобраться к «осведомителю» среди водителей президентского автопарка, тот долго торговался.

– Я понимаю, – говорил ему «друг из Новой Зеландии», – ваша работа опасна и дорого стоит…

– Дорого стоит не моя работа, а моя жизнь. И мне не хотелось бы закончить ее на электрическом стуле, – ответил «Винт» (такой псевдоним он получил).

Еще несколько российских хорошо оплачиваемых «кротов» добросовестно трудились в тайных недрах американских спецслужб. Некоторые из них были «ветеранами» – они согласились работать на Москву «во имя мира» еще в советское время…

* * *

…Генерал-лейтенант Волошин пил чай в своем кабинете в «лесу» (штаб-квартира СВР в Ясенево) и перебирал целую кипу раскодированных шифровок от своих подчиненных в США. По этим документам ему хотелось составить целостную картину того, что происходило в американском Белом доме, в Госдепе, в «разведколхозе США» (как говаривал Дмитрий Андреевич) во время «крымской весны».

Пухлая папка с секретными материалами позволяла неплохо сделать это. Рядом с ней лежала другая – несекретная. На ней было написано «Пресса США о крымской операции».

Волошин совмещал эти информационные «пазлы».

Картина получалась любопытная…

Материал «Уолл-Стрит Джорнэл» на интернет-сайте