Спецоперация «Зверобой»

На переднем краю их ждал начальник разведки. Последнее дружеское рукопожатие, они перемахнули через бруствер окопа и слились с землей. Вместе с ними «группа обеспечения». Сегодня это один сапер. Ему предстоит проложить проход через свои и немецкие минные поля. Сапер двигается впереди. Но вот он сделал свое дело и подает знак. Теперь они одни. Немного становится не по себе. Но Пааво знает, эта минутная слабость сейчас пройдет.

Коскинен ползет вперед. Следом за ним практически бесшумно скользит опытный Гончаренок. Первую траншею они знают, как собственный огород. Перепахали, переползали, перенюхали… Наши специально поддают огонька, немцы им отвечают. Под шум и треск автоматов и пулеметов разведчики незамеченными перемахивают вторую вражескую траншею. Немного отдышавшись и прислушившись, вползают на третью линию окопов. Тут немцы более расслаблены, считают, что они хоть и в недалеком, но в тылу. Ходят, разговаривают. Стало быть, легче понять, где он, враг.

Осветительные ракеты, как яркие фонари, зависают в ночном небе. От них и вред и польза одновременно. Пока горит, разведчики замирают, вжимаются в землю, дабы их не обнаружили, но, с другой стороны, это дает возможность оглядеться, что там впереди, по сторонам. Вот и сейчас Коскинен разглядел в трех метрах от себя неглубокий овраг, заросший мелким кустарником. На карте этот овраг как раз и ведет к штабной землянке. Казалось бы самая короткая и удобная дорога к цели. Но, как говорят в народе, ворона коротко летала, да дома не бывала. Он на собственном опыте знает: такой путь нередко приводит к провалу. И потому разведчики ползут вдоль оврага. Сейчас здесь должен быть ручей, а за ним штабная землянка.

Разведчики проходят ручей и прячутся в кустарнике. Впереди – чистая поляна, ни деревца, ни кустика, правда, трава высокая и густая. На краю поляны долгожданная землянка. К ней подходит свежевыратая и замаскированная траншея. Часового не видно. Скорее всего, его пост расположен с другой стороны, откуда сразу начинается лес. Впрочем, может он и обходит штаб вокруг, кто знает? «Узнаем, – успокаивает себя Коскинен, – время у нас достаточно».

Пааво прислушивается. Надеется, что немцы заговорят и удастся узнать, сколько человек в землянке. Сейчас это главное. Время позднее, если там нет гостей, можно предположить, что в штабе, как минимум, трое – офицер, его адъютант, солдат-связист и, возможно, сменщик часового. Значит, четверо. Но это пока гадание на кофейной гуще. Стало быть, надо ждать, ждать…

Жизнь разведчика, это всего два акта какого-то дурного спектакля: тянущее, изматывающее ожидание в первом, и дикий взрыв адриналина – нападение, борьба, разящие удары ножом, а то и горячий бой, во втором. Ее, словно камень, долго нагревают, а потом охлаждают водой. Не выдерживают даже самые могучие глыбы. Так и разведчики. Правда, у них есть одно преимущество, они часто не доживают до конца второго акта.

Медленно тянутся минуты. Может, они зря ждут, и там действительно всего трое человек. Уж с тремя они справятся без всякого шума. «Нет, – отгоняет от себя ненужные мысли Коскинен. – Действовать надо наверняка».

В тишину ночи вплетаются голоса. Они словно текут из глубины землянки наружу. Действительно, разведчики не ошиблись: из землянки выходят трое. Идут по траншее, о чем-то негромко говорят. Но слов не разобрать.

Через минуту выходит еще один. Он окликает охрипшим голосом часового. Тот появляется из темноты и наклоняется над траншеей. Пааво не слышит, о чем они беседуют. Это несколько нервирует его, но по открытой поляне ползти опасно. Пока, во всяком случае. А может в штабе задержалось еще несколько человек.

Вновь, словно река на равнине, медленно течет время. Коскинен оглядывается на лежащего чуть поодаль Гончаренка. Тот условным сигналом предлагает двигаться вперед. Пааво и сам чувствует: время пришло. Они ужом ползут по высокой, мягкой траве. Она скрадывает шорохи. Землянка совсем рядом. Где-то на той стороне слышатся ленивые шаги часового. Разведчики уже готовы скатиться в траншею, ворваться в землянку. Финский нож холодит руку Коскинена. Но в это время открывается дверь землянки, и луч тусклого света вырывается наружу. Кто-то выходит, топчется у дверей, проходит по траншее, негромко окликает часового.

– Горст! Как несешь службу?

– Бдительно, господин майор! – отвечает часовой из темноты.

– Смотри мне! – предупреждает майор и возвращается обратно.