Спецоперация «Зверобой»

Старинов и Гречин прекрасно понимали, что немцы обязательно обратят свои взоры на этот привлекательный особняк. И не поверят, что русские его не заминировали. Значит, надо было установить мину-приманку. Но не простую, а золотую, говорил в шутку Гречин. Так и поступили. Авдей сам с лучшими минерами группы смонтировал сложную мину замедленного действия, снабдив ее многими дополнительными устройствами для подрыва. Но все эти хитроумные ловушки, с виду очень опасные, исключали возможность подрыва мины-приманки. Нет, все эти устройства были настоящие, исправные, но совершенно бесполезные. Авдей своими руками поставил непригодные батареи.

Кстати, потом, в немецком приказе, который доставят наши разведчики, фашисты будут хвастаться, что у русских оказались неисправные батареи. Как говорят, что и требовалось доказать.

Однако мина-приманка – это только начало дела. Самое главное было установить основную радиоуправляемую мину, в разработке которой Гречин некоторое время назад сам принимал участие.

Минеры расчистили место в котельной, которая располагалась в подвале дома, сняли бетонное покрытие, начали копать глубокую яму. Делали это аккуратно, землю складывали в мешки. Каждый слой грунта в отдельный мешок, который нумеровали, дабы потом сохранить прежнее чередование слоев.

Дальше была самая тяжелая работа: выдолбить большую нишу под капитальной стеной здания для закладки радиоуправляемой мины и тротила. На всю эту работу ушло почти двое суток. Заряд, уложенный в нишу, был мощным – 350 килограммов тротила. Он способен разнести не только сам особняк, но и окружающие постройки. Теперь все находилось на своих местах. Напоследок минеры промазали цементом потолок котельной и побелили его.

Первое, на что должны были обратить немцы, спустившиеся в подвал, это вновь побеленный потолок.

В двадцатых числах октября фашисты подошли вплотную к пригородам Харькова. Началась эвакуация. Колонна инженерного управления, в составе которой были и минеры Старинова, шли на Валуйки, оттуда по железной дороге выехали в Воронеж, где теперь располагался штаб Юго-Западного фронта.

Прибыв в штаб, Старинов и Гречин пытались разузнать о судьбе харьковских мин. Особенно интересовал «сюрприз» в доме 17 по улице Дзержинского. Однако информации по ним не было. Зато через три дня «сюрприз» преподнесли гитлеровцы. Наши разведчики доставили в штаб приказ командира одной из немецких частей, в котором хвастливо сообщалось, что русские минеры пытались зарыть мины на большую глубину, но их неумелые действия и маскировку без особых проблем вскрыли доблестные саперы рейха.

К счастью, командующий и член Военного совета не поверили фашистским басням. Но басни эти тем не менее доставили минерам немало бессонных часов.

А потом ночью с 13 на 14 ноября начальник инженерных войск генерал Невский, полковник Старинов и капитан Гречин прибыли на воронежскую радиостанцию. Из аппаратной станции с помощью засекреченных кодов харьковским радиоминам были посланы сигналы.

Утром на разведку вылетел самолет. Фотоснимки подтвердили, что мины взорвались в разных концах города. Но, к сожалению, дом 17 в камеру самолета-разведчика не попал.

С тех пор прошло полгода. Пройдет еще полтора прежде, чем Старинов и Гречин узнают, как от страшного взрыва особняк на улице Дзержинского разнесет по кирпичику, а на его месте останется лишь глубокая яма. Под обломками погибнет начальник гарнизона «второй столицы» Украины генерал фон Браун, старшие штабные офицеры 68-й дивизии.

Однако весной 1942 года ни Старинов, ни Гречин об этом не знали. А узнать право же хотелось.

– Товарищ полковник, но в тылу врага, в том же Харькове, я уверен, работает наша разведка. Думаю, это не так сложно уточнить… – сказал капитан.

– Ты и уточнишь. Сегодня будешь в Главном разведуправлении, поставь им такую задачу.

Авдей вопросительно смотрел на Илью Григорьевича.

– Что мне там делать? Думал, мы сегодня уже на Калининский фронт двинем.

– Я двину, а ты рванешь в ГРУ. Таков приказ.

– На кой ляд я там понадобился?

– Не знаю, дорогой мой. Не объяснили. В Генштабе только сказали – капитану Гречину прибыть в разведуправление. Так, что все вопросы к ним. В том числе и по харьковскому особняку.

Авдей проводил до машины Старинова, пожал ему на прощание руку. У самого как-то неприятно засосало под ложечкой.

– Товарищ полковник! Я быстро обернусь и мигом к вам. Вы там плацкарт для меня забронируйте.

– Почему плацкарт? Для тебя лучшее купе забронирую, возвращайся, – улыбнулся Старинов.

Машина уехала, а Гречин все стоял в нерешительности. Тяжело, тревожно было на сердце. Он забросил на плечо вещмешок и зашагал вверх по улице.

Глава 7

Лейтенант Николай Григорьев не любил большие шумные собрания. Не нравились ему нудные докладчики, длинные речи выступающих, скучающие лица начальников в президиуме. Открыто дремать на таких мероприятиях было боязно. Заметят, как пить дать, получишь нагоняй. Вот и приходилось делать вид, что слушаешь, внимаешь речам с трибуны.