Спецоперация «Зверобой»

Гитлеровцы, не ожидавшие столь плотного огня, стали отступать. Часть из них залегла, начала спешно окапываться. Остальные побежали назад. Николай видел, как их пытался остановить офицер. Он едва успел вскочить на ноги, как его догнала пуля снайпера. «Восьмой откомандовался», – отметил про себя лейтенант.

Из глубины по убегающим немцам ударила наша артиллерия и минометчики.

Через некоторое время фашисты предприняли вторую, а потом и третью атаку. Григорьев выводил из строя офицеров и, передвигаясь по траншее, помогал огнем из своей винтовки ликвидировать острые моменты.

Положение становилось угрожающим: были убиты и получили ранения многие командиры, прервана связь со штабом полка. Перебегая от одного окопа к другому, Николай оказался на командном пункте роты. Его появлению оказался рад лейтенант Скачков.

– А-а, зоркий глаз. Каков счет, Николай?

– Четырнадцать. Шесть офицеров, остальные солдаты.

– Отлично! Молодец! Ты как раз кстати, побудь на КП, мне в третий взвод надо. С тобой вот телефонист.

Ротный, не ожидая согласия Григорьева, выскочил из землянки.

В это время опять начала работать немецкая артиллерия. Задрожала от взрывов земля. Под прикрытием артогня фашисты пошли в новую атаку. Николай вновь валил офицеров, орущих от страха и шнапса солдат. Счет его пополнялся: уничтоженных фашистов завалило за два десятка. Однако и немцы подошли вплотную к нашим окопам и забрасывали их гранатами. Казалось, вот-вот они ворвутся в окопы, и тогда уже нет спасения. Спасла атака из глубины. Комбат сконцентрировал на участке их роты всю огневую мощь, которая у него была. По немцам била полковая артиллерия, минометы, подошел взвод пулеметчиков. Помогло и то, что на землю уже спустились сумерки. А ночью немцы не воюют.

За ночь на позиции прибыло два свежих взвода, пулеметчики, несколько снайперов. С утра вновь разгорелся бой. Григорьев стрелял, стрелял… Ствол винтовки словно вытащили из печки. А когда вместе с телефонистом они оказались в окружении и враг был повсюду, он вызвал огонь на себя. По полю стала бить артиллерия. Потом с нашей стороны послышалась стрельба, крики «У-р-р-а!», и пехота пошла в контратаку.

Из полуразрушенной землянки их с телефонистом вытащил подоспевший ротный. Когда Григорьев отдышался, Скачков задал свой любимый вопрос.

– Что ж не докладываешь? Счет, снайпер.

– Шестьдесят семь…

Ротный просиял.

– Коля, да ты герой!

– Не знаю. Но главное, живой.

Собрание в полку закончилось, Григорьев зашел в роту, решил попросить у старшины мешковину, завернуть новую снайперку. Старшина расплылся в улыбке.

– Какая мешковина, товарищ лейтенант. Я для лучшего снайпера специально чехол заначил.

Он вытащил крепкий удобный брезентовый чехол для винтовки, пошитый чьими-то умелыми руками. Николай поблагодарил старшину и отправился в штаб.

Через час с небольшим пришел командир полка. Он пригласил Григорьева в небольшую комнату, оборудованную под кабинет.

– Я чего тебя вызывал, Григорьев. Прощаться будем, – сказал подполковник. – Жалко, что тебя от нас забирают.

– То есть как? – встревожился Николай.

– Вот держи пакет. Вчера пришел из штаба фронта.

Григорьев взял конверт со сломанной сургучной печатью на обратной стороне, вытащил письмо. «Командиру в/ч… Откомандировать в распоряжение начальника ГРУ лейтенанта Григорьева Николая Терентьевича. Нач. штаба фронта генерал-майор И. Шлемин».

«Ничего себе, – подумал Николай, – сам начальник штаба фронта озаботился моей скромной персоной. Такие сюрпризы явно не к добру».

Ох, как не хотелось Григорьеву уезжать из полка. Это настроение почувствовал и командир. Он, забыв про устав, крепко обнял снайпера и тихо сказал.

– Что поделаешь, судьба у нас такая. Мы люди военные. Удачи тебе на новом месте службы, мой дорогой.

Глава 8

Генерал-лейтенант Дмитрий Михайлович Карбышев возвращался из поездки в район оборонительных сооружений на подступах к Гродно. Вместе с ним в машине находились начальник инженерного управления округа генерал Петр Васильев и адъюнкт Военно-инженерной академии им. В. Куйбышева военинженер 2-го ранга Иван Грибной. Они осмотрели старые редуты, сохранившиеся со времен Первой мировой войны. Располагались эти полуразрушенные укрепления в районе Августовского канала, в радиусе полутора десятков километров от Гродно. Каждый редут – бетонное сооружение с массивными трехметровыми стенами с бойницами рассчитан на стрелковую роту. Здесь же сохранились пороховые погреба.

Их группа побывала еще в двух местах на реке Неман, где окружной инженерный полк возводил укрепления. Теперь они возвращались в Гродно в штаб 3-й армии, куда прибыли несколько дней назад из Москвы.