Спецоперация «Зверобой»

Пивоварова шагнула на исходную. Взмах… Бросок… И нож воткнулся в голову «Геббельса». Еще взмах… Нож словно продолжение руки… Удар сухой и хлесткий – и лезвие вошло в правую руку манекена. Третий мах – и левая конечность получает свой клинок. Четвертый поражает сердце. Пятый Анна вогнала в самый низ деревянного человека. Считай, в причинное место «Геббельса».

Общий вздох… Крики восхищения, и офицеры бросились поздравлять Анну. Кто-то жал ей руку, кто-то пытался поцеловать. Радости не было предела.

Когда все успокоились, Сараскин признал себя побежденным.

– Ай да Анька! Всех сделала! Даже меня. Теперь признавайся, откуда все это?

– От дядьки.

– Ну-ка, ну-ка, от какого дядьки? – прищурился старшина.

– От моего родного, брата мамы. Я жила в деревне, а в городе у мамы был брат. Работал в цирке. Каждое лето я у него гостила. Чего только не перепробовала: и по проволоке ходить, и на лошадях скакать, но больше всего мне нравилось метание ножей. Может, видели, был такой популярный номер: громкий барабанный бой, на большом кругу вращается ассистентка, мой дядя с завязанными глазами метает в нее ножи. Мне страшно нравился этот номер. На тренировках вместо ассистентки, конечно, крепили манекен. На нем и тренировалась. Дядя мне подарил свой цирковой метательный нож, и, приехав домой в деревню, я уходила в лес, метала до одури. Всех деревенских пацанов заразила метанием ножей. Так, что из нашего села не одна я такая любительница пометать ножи вышла.

Пивоварова обвела всех взглядом и смущенно замолчала.

– А родители как же? Дочка вместо кукол с ножами, как бандит с большой дороги, – спросил Гречин.

– Родители, это особый разговор. Помнится, меня отец так отодрал ремнем, что на задницу три дня сесть не могла.

– Так жестоко и непедагогично? – посочувствовал снайпер Григорьев.

– Не до педагогики было. Деда Пахома чуть кондратий не хватил. Мне иногда лень было бежать до лесочка за околицей села, я брала дядин нож, шла к бане. На краю нашего огорода отец поставил баню, хорошая такая, рубленая… Дверь толстая… Я метала в эту дверь. Вот однажды утречком решила поразмяться. Не знала, что вечером наш сосед, дед Пахом, где-то надрался самогону. Пришел поздно домой, а бабка его не пустила в хату. Обругала, мол, иди туда, где пил. Дед развернулся и пошел. В баню. Лег на полок и храпанул до утра. Проснулся, открывает дверь, а тут… смерть летит навстречу. Нож просвистел в сантиметре от щеки и воткнулся в стену предбанника. Дед так и брякнулся прямо тут без чувств. После этого я три дня спала на животе и щи хлебала стоя.

– Да-а, не просто дается мастерство метания ножей, – глубокомысленно произнес старшина Сараскин.

На этом первое занятие разведгруппы было завершено.

Глава 13

Начальник военной разведки принял их в своем кабинете.

– Проходите, товарищи. Садитесь.

Полковник Селезнев и военинженер Баталин присели за приставной столик с разных сторон.

– Первый шаг сделан, товарищи, группа сформирована.

Генерал поднес к глазам список разведчиков. Пробежался по фамилиям.

– Возражения по составу есть? – спросил он, обращаясь к Сергею.

– Пока нет.

– Что значит, пока?

– Совместные занятия, тренировки покажут. Притремся, пообвыкнем, как говорят, принюхаемся.

Генерал Панфилов усмехнулся.

– Принюхивайтесь, Баталин, только учтите, мы вам подобрали лучших. Самых лучших. Потому на группу возлагаем очень большие надежды. Итак, состав подразделения – восемь человек. Ваш псевдоним «Зверобой». Таково и условное наименование группы. Теперь основная задача…

Начальник вытащил из стола серый пакет и передал его Селезневу.

– Там фото. Посмотрите их внимательно.

Полковник разложил фотографии на столе. На всех был изображен Гитлер. На одной из них он выглядывает из окна вагона, на другой – фюрер вместе с Муссолини приветствуют солдат, на третьей – в сопровождении генералов гордо шагает по Елисейским полям в Париже.

– Как видите, Гитлер любит путешествовать по захваченным территориям. Во время войны с Польшей он выезжал в Варшаву, в район Лодзи, в город Кельцы. В период наступления во Франции был в Бастони, в Лилле, в Дюнкерке. Я уж не говорю о Париже. Там он, во всей красе победителя, осматривал достопримечательности. Карточки перед вами. После капитуляции Франции был на линии Мажино.

После нападения на Советский Союз прилетал в Латвию. Есть такой маленький населенный пункт Малнава, на старой границе.

Генерал поднялся, подошел к карте, которая занимала почти всю стену. Безошибочно нашел точку на северо-востоке Латвии.

– Приезжал в Бердичев, где вручал рыцарский крест Антонеску. В августе сорок первого вместе с Муссолини был в Бресте и Умани, в сентябре в Житомире, в декабре в Мариуполе. Так что еще тот путешественник.

Панфилов вернулся за стол.