Спецслужбы мира на Ближнем Востоке

Вернулся наш посол в страну мрачнее тучи. Он ничего не сообщил дипломатическому составу о ходе и скромных результатах переговоров, о новом подходе к сотрудничеству со странами третьего мира. Несколько месяцев не проводил никаких совещаний, не давал никаких поручений в кабинете, очевидно, ожидал отзыва из страны. Получить такое заявление от своего президента было равносильно нокауту в боксе. Один, два, три… далее молчание. Судья официально не зафиксировал полного поражения. Посол понял, что он оставлен на своем посту, что тучи над его головой рассеялись, удара молнии не последовало. Ожил и снова стал проявлять характер и «выкидывать неожиданные штучки».

— Лев Алексеевич, зайдите, у меня для вас есть интересный материал.

Захожу. Вид у посла какой-то ехидно-торжествующий.

— Вот. Дарю вам сводку наружного наблюдения местной контрразведки за посольствами. У вас ведь такого документа нет? Мне она не нужна, а для вашей конторы может представить интерес.

— Материал и нужный, и любопытный. Но прежде, чем его взять, я хотел бы выяснить кое-какие подробности. Кто вам его передал, где и когда происходила эта операция?

— Я не должен перед вами отчитываться в таких деталях. Хотите — берите, не хотите — я его уничтожу.

— Нет, вы не только должны, вы просто обязаны сообщить мне все подробности. Вы чрезвычайный и полномочный посол Советского Союза, представитель, как вы любите часто повторять, ЦК КПСС, Верховного Совета и правительства. Кто из этих инстанций уполномочивал вас получать такие специфические документы?

Посол побагровел. Его глаза стали еще более злыми. Но я уже не мог удержаться и продолжал:

— В стране полно английской агентуры. Вы мокли нарваться на неприятность, могли быть скомпрометированы.

— Я рад, что вы проявляете обо мне такую трогательную заботу.

— Не о вас как о личности я забочусь, я тревожусь за престиж советского посла.

— Что вы тут лекции мне читаете о том, что я могу и что не могу.

Вышел из кабинета в раздражении и недоумении. Неужели посол не понимает, что сводка наружного наблюдения — это не нота МИД, что такие материалы должны добывать специально подготовленные люди, которые всю ответственность берут на себя. Это разведчики. Неужели посол решил сыграть роль охотника за секретами, создать третью резидентуру?

Как-то раз ко мне пришел корреспондент ТАСС и с дрожью в голосе сообщил, что посол вскрыл его корреспонденцию в Москву и не поставил его об этом в известность. Корреспондент был молодой человек, имел много свободного времени и использовался нами «втемную» для получения информации. Его надо было как-то поддержать. Пришлось идти к послу.

— Вадим Иванович! Вы нарушили инструкцию по ведению служебной переписки, вскрыв конверт, направляемый в ТАСС.

— Черт знает, что пишет этот зеленый мальчишка! Его надо отозвать из страны и заменить более опытным работником.

— Мы все когда-то были и зелеными, и молодыми. Молодежь надо воспитывать. Вызвали бы к себе на душевную беседу, порекомендовали бы интересные темы. Я думаю, что он может быть еще одним лучом, освещающим многогранную истину.

В ответ услышал какое-то бормотание типа: «Будут тут меня учить всякие».

Отношения между нами постепенно становились напряженными. Он начал загружать работников резидентуры всякого рода поручениями, выполнение которых отнимали у них много времени и сил. Я не выдержал и заявил ему:

— Вадим Иванович! По существующей инструкции, вы можете давать работу разведчикам, работающим под крышей посольства, не более чем на четыре часа в день.

— Инструкции пишутся для дураков. А ваши ребята гребут золото лопатой и пусть вкалывают столько, сколько я считаю нужным.

— Но у них есть и другая, тоже важная работа, а сутки вдвое не увеличишь!

— Меня это не касается, пусть выкручиваются, как могут. Да, кстати! Вы завтра отвезете диппочту в соседнюю страну. Все необходимое получите в резидентуре.

У нас уже была радиосвязь, но дипкурьеры залетали сюда крайне редко. Прямой линии Аэрофлота не было. Поэтому для передачи дипломатической почты использовались дипломаты, снабженные специальным документом.

…Рано утром выехал на аэродром, купил билет на самолет «Дакота» частной авиалинии. Пилотами оказались болгары, которые, узнав о том, что я русский, пригласили меня в свою кабину. Одно из редких удовольствий: пережить полет не в кресле пассажира у хвостового оперения, а в носовой части самолета, в кабине пилота. С высоты птичьего полета открывается удивительная картина-панорама. Сначала равнина с зелеными пятнами полей и рощ, затем невысокие горы, некоторые из них голые, другие покрыты кустарниками и лесом. Сбоку восходящее солнце, вверху редкие облака. Приятное ощущение, чувствуешь себя птицей. «Чего я не сокол, чего не летаю». Через час приземлились в другой стране. Особых формальностей на аэродроме не было.

— Другари! — обратился я к болгарам. — Спасибо за великолепный полет и доставленное удовольствие! Когда вы летите назад?

— Летим через два часа!