Спецслужбы мира за 500 лет

разведка и внешняя контрразведка в Австрии и Пруссии;

контрразведка и политический сыск на территории Царства Польского;

борьба с контрабандистами и фальшивомонетчиками;

надзор за религиозными сектами и масонскими ложами.

Фактически это была многопрофильная служба безопасности, что объяснялось как особым статусом Польши, так и самого Константина Павловича.

Еще 10 июля 1815 г. М. Б. Барклай-де-Толли предписал отобрать в каждом армейском полку 1-й армии по одному офицеру и пять рядовых (жандармов[260]) для поддержания порядка. Двадцать седьмого августа эти команды упразднили. Вместо них Борисоглебский драгунский полк переименовали в Жандармский и отдельными командами распределили по армии. Двадцать седьмого декабря 1815 г. был сформирован Гвардейский жандармский полуэскадрон. По своей сути это были специальные полицейские подразделения с военной организацией и дисциплиной. В 1816 г. в составе Главных штабов 1-й (г. Могилев) и 2-й (г. Тульчин) армий ввели должность генерал-полицмейстера, который должен был осуществлять надзор за моральным состоянием и порядком в войсках в мирное время. В 1-й армии эту должность номинально исполнял Ф. Ф. Эрттель, находившийся в бессрочном отпуске по болезни; во 2-й армии назначения на должность не произвели.

В феврале 1817 г. в составе Отдельного корпуса внутренней стражи были сформированы конные жандармские формирования быстрого реагирования. Жандармы несли службу в Петербурге, Москве и Варшаве (по одному дивизиону в составе 334 человек), губернских и портовых городах (по одной команде в составе 31 человека) и подчинялись обер-полицмейстерам (полицмейстерам).

В русском Оккупационном корпусе во Франции в 1815–1818 гг. нештатно и негласно существовала собственная спецслужба – так называемая Военная полиция. Этот секретный орган осуществлял разведку, контрразведку, политический и криминальный сыск на оккупированной территории. Возглавил Военную полицию Оккупационного корпуса подполковник И. П. Липранди, входивший «в сношения с французскими начальниками высшей тайной полиции в Арденнах и Шампани». После возвращения корпуса из Франции в 1818 г. и отставки Липранди Военная полиция Оккупационного корпуса прекратила существование.

Особенная канцелярия Министерства полиции, выполнявшая функции политической полиции и контрразведки, в 1815–1819 гг. состояла из трех отделений (столов) и секретной части. Первый стол осуществлял надзор за иностранцами и выдавал заграничные паспорта; второй стол собирал сведения о типографиях и книжных лавках и занимался цензурой; третий стол надзирал за сектами и «подозрительными бродягами». Секретная часть контролировала проживание высланных из столиц лиц и следила за политически неблагонадежными. Она же занималась делами о злоупотреблениях полицейских чиновников. Возглавлял канцелярию М. Я. фон Фок.

Работу Министерства полиции с подачи министра внутренних дел В. П. Кочубея признали неудовлетворительной, и 4 ноября 1819 г. оно было присоединено к Министерству внутренних дел. Особенную канцелярию и Цензурный комитет также передали в ведение МВД, где они продолжали исполнять свои задачи. Фон Фок сохранил свой пост, но Кочубей, «гнушавшийся», как и многие российские дворяне, политическим сыском, определил ему более скромное положение, чем ранее.

К 1820 г. система специальных служб Российской империи была разветвленной, они имели в своем составе опытные кадры. Кроме Особенной канцелярии МВД в Петербурге существовали и другие органы, выполнявшие функции контрразведки и политической полиции. «В Петербурге была тройная полиция: одна в Министерстве внутренних дел, другая у военного генерал-губернатора, а третья у графа Аракчеева; тогда даже называли по именам тех из шпионов, которые были приметны в обществах…».[261] Агентура Алексея Аракчеева действовала в основном в военных поселениях и отчасти в частях столичного гарнизона. Столичная полиция подчинялась военному губернатору М. А. Милорадовичу – боевому генералу, недостаточно искушенному в вопросах уголовного и политического сыска. Его ближайшим помощником по этой линии являлся полицейский чиновник Фогель.

Декабрист Ф. Н. Глинка, сам не чуждый «особенных поручений», оставил о Фогеле следующее свидетельство:

«Фогель был одним из знаменитейших агентов тайной полиции. В чине надворного советника он числился (для вида) по полиции; но действовал отдельно и самостоятельно. <…> Он хорошо говорил по-французски, знал немецкий язык, как немец, говорил и писал по-русски, как русский. Во время Семеновской истории он много работал и удивлял своими донесениями. Служил он прежде у Вязмитинова, потом у Балашова, и вот один из фактов его искусства в ремесле.