Спецслужбы мира за 500 лет

В 1823 г. было разработано «Положение об учреждении при 2-й армии Высшей полиции». Деятельность этой секретной службы должна была проходить «в непроницаемой тайне» от прочих чинов армии. Для эффективной работы Высшей полиции следовало «привлечь к содействию людей благородных и по хорошему воспитанию способных быть верными орудиями для отвращения зла, а не бесчестных клеветников».[285] Для службы в качестве резидентов и секретных сотрудников прежде всего подходили офицеры, военные чиновники и образованные унтер-офицеры. Первостепенной задачей секретной службы было выяснение политических настроений в среде чиновников и офицеров армии. Секретные сотрудники и агенты должны были собирать следующие сведения: «Нет ли между войсками ропота, вредных мыслей и тайных сходбищ? Не возобновляются ли уничтоженные масонские ложи, и нет ли суждений о делах политических? <…> В чьем доме чаще сходятся в приметном количестве офицеры?».[286] «Не существуют ли между некоторыми из офицеров сходки под названием клуба, ложи и проч.? Вообще, какой дух в полку и нет ли суждений о делах политических или правительства?»[287]

В конце декабря 1823 г. один из резидентов графа Витта майор И. П. Барк-Петровский, служивший в 3-м Украинском уланском полку, завербовал для секретной полицейской службы унтер-офицера полка И. В. Шервуда. О своем агенте Барк-Петровский впоследствии вспоминал, что тот «службу исполнял примерно и во всех возлагаемых мною на него поручениях обнаруживал большие способности, особенно в делах по части тайной полиции, что было, по роду моей службы, неоценимым качеством в моих глазах».[288]

В Царстве Польском аналогичную секретную работу проводили командующий польской кавалерией А. А. Рожнецкий и начальник 25-й пехотной дивизии К. П. Рейбниц.

После отказа петербургских коллег от выступления в 1823 г. планы южан были скорректированы. А на совещании в Каменке в ноябре 1823 г. Бестужев-Рюмин и Муравьев-Апостол согласились на убийство императора вместе с членами его семьи. В итоге цареубийство стало центральным элементом тактики южан. В 1824 г. их основные усилия были сконцентрированы на вербовке сторонников и переговорах с польскими сепаратистами. Первоначально от имени южан переговоры вел М. П. Бестужев-Рюмин при участии С. И. Муравьева-Апостола. От поляков на переговорах участвовали граф А. И. Ходкевич, С. Ф. Крыжановский, граф Г. Ф. Олизар, князь А. С. Яблоновский, К. И. Князевич, и П. И. Мошинский. Крыжановский сообщил русским «коллегам», что располагает сведениями о недовольстве некоторых офицеров Литовского отдельного корпуса. Однако в 1824 г. о методах ведения антиправительственной работы среди офицеров корпуса стороны не договорились.

В ходе последующих переговоров Бестужев-Рюмин заключил с поляками секретный договор. По его условиям немедленно после победы революции Польша получала независимость; кроме исконно польских территорий ей отдавались Гродненская губерния и часть Виленской, Волынской и Минской губерний. «Патриотическое общество» обязалось организовать революцию в Польше; выступить против Литовского отдельного корпуса; ввести Южное общество в сношения с тайными политическими обществами в Европе; помешать Константину Павловичу вернуться из Польши после начала революции в Россию; подчиняться во время революции российским заговорщикам, а после победы революции установить в Польше республиканский строй. Текст договора на французском языке Бестужев-Рюмин представил в Директорию Южного общества.

В конце января 1824 г. за недостатком улик в Литве был освобожден М. Рукевич, которого отправили под полицейский надзор в родовое имение Завыки. Там через друга детства, поручика Несвижского карабинерного полка П. Гофмана, Рукевич свел знакомство с офицерами Литовского пионерного (саперного) батальона. Наиболее радикально настроенными из них были командир 1-й роты капитан К. Г. Игельстром и его двоюродный брат поручик А. И. Вегелин; оба офицера в свое время состояли в масонской ложе «Узел единства». Игельстром начал пропаганду среди офицеров. Подпоручик Э. Петровский свидетельствовал: «Капитан Игельстром был первым, который старался внушить, что каждый должен стараться заводить тайные общества, говоря сначала нам, что партия будет иметь главную цель: благо человечества…».[289]

К середине 1824 г. император, видимо, начал осознавать всю серьезность ситуации. В собственноручной записке, обнаруженной в его кабинете в 1826 г. и датированной в исторических исследованиях 1824 г., говорится: