Спецслужбы мира за 500 лет

«Я считаю нужным <…> довести до сведения вашего <…> что на запрос, сделанный мною, зачем он не обратился по своему начальству для доставления Его Императорскому Величеству донесения своего, он отозвался, что нашел удобнее для сохранения тайны обратиться ко мне не по какому-либо сомнению на высшее начальство 2-й армии, но для того, что поблизости расположения Вятского полка (в Липовецком уезде) счел легче скрыть поездку в Житомир, нежели в штаб 7-го пехотного корпуса или в главную квартиру; а так же и потому <…> что опасается, чтоб в числе чиновников, окружающих генералов 2-й армии не было сообщников тайного общества, которое он намерен открыть.

Хотя убедительно старался, что б он доставил более подробностей относительно оного, но он отозвался, что не может мне дать других сведений кроме следующих.

Что общество сие было прежде составлено под именем общества просвещения.

Что впоследствии времени оно преобразовалось и что многие члены от оного отклонились.

Что в числе сих последних находятся командир Украинского полка полковник Бурцов, Казанского – полковник Абрамов и квартирмейстерской части подполковник Комаров, которые, как он полагает, не откажутся дать насчет оного сведения (в особенности подполковник Комаров). <…>

Я счел нужным отпустить капитана Майбороду обратно в полк, дабы не дать полковнику Пестелю сомнения, которое могло бы побудить его истребить бумаги, заключающие доказательства тайного общества».[303]

В тот же день, когда генерал Рот опрашивал Майбороду, в Варшаву в семь часов вечера пришло известие о кончине Александра I. Получив его, Константин немедленно оповестил о случившемся гостившего у него младшего брата Михаила Павловича. Как следует из воспоминаний Михаила, в его присутствии Константин прочел Н. Н. Новосильцеву, дежурному генералу А. И. Кривцову, начальнику своей канцелярии Л. И. Гинцу и князю А. Ф. Голицыну копии документов о своем отречении и заявил, что единственным законным преемником российского престола является Николай Павлович.

В течение ночи и следующего утра были подготовлены официальные бумаги, подтверждающие отречение, и частные письма Константина к Николаю и Марии Федоровне. Двадцать шестого ноября Михаил Павлович выехал с этими документами в столицу. В письме к брату Константин обращался к Николаю «Ваше Величество» и просил его принять данное письмо как присягу новому императору.

А в Петербурге вечером 25 ноября членам правящей фамилии и высшим сановникам (председателю Госсовета П. В. Лопухину, командующему Гвардейским корпусом А. Л. Воинову, военному губернатору Петербурга М. А. Милорадовичу, дежурному генералу Главного штаба А. Н. Потапову) стало известно о критическом состоянии Александра I (письмо Дибича от 15 ноября). Отметим, что сведения о болезни государя (начавшейся 5 ноября) сохранялись в строгой тайне, любые слухи об этом власти старались пресекать с помощью столичной полиции, подчинявшейся Милорадовичу. Ближе к ночи «его императорское высочество, граф Милорадович и генерал Воинов приступили к совещанию, какие нужно принять меры, если бы, чего Боже сохрани, получено было известие о кончине возлюбленного монарха. Тогда его императорское высочество предложил свое мнение, дабы в одно время при объявлении о сей неизреченной потере провозгласить и восшедшего на престол императора, и что он первый присягнет старшему своему брату, как законному наследнику престола».[304]

Это совещание характеризуется большинством историков как первая «схватка за власть» внутри императорской фамилии, ставшая одной из причин междуцарствия. Первым версию о «схватке Романовых», на которую до сих пор ссылаются историки, запустил С. П. Трубецкой после возвращения из сибирской ссылки. Его мемуары впервые опубликовал Герцен в «Записках декабристов» (вып. II–III. Лондон, 1863 г.).

Согласно «запоздалым откровениям» Трубецкого произошло следующее.