Спецслужбы мира за 500 лет

Центром восстания Кеневич выбрал Казань, руководствуясь следующим соображениям: 1) город был крупным революционным центром, здесь было свое отделение «Земли и воли», организованное по типу общества иллюминатов; 2) в Казани имелся университет, то есть значительное количество оппозиционно настроенной молодежи; 3) в войсках, расположенных в Казанской губернии, находилось много офицеров и солдат польского происхождения, на поддержку которых можно было рассчитывать; 4) крестьянство Казанской губернии, хоть и напуганное бездненскими событиями, несомненно, помнило времена Разина и Пугачёва и могло содействовать восстанию. Для связи с регионом Кеневич использовал Черняка – члена офицерского кружка Сераковского, двоюродный брат которого, Иваницкий, командовал ротой в Казанской губернии.

Пятнадцатого марта 1863 г. Черняк и Иваницкий вступили в переговоры с членами студенческих кружков (Бургер, Полиновский, Сергеев, Жеманов и др.). «“Восстание нужно начинать как можно скорее, – говорил Черняк. – Вряд ли мы дождемся когда-нибудь в другой раз такого благоприятного стечения обстоятельств для начала восстания, как теперь. Восстание, происходящее в Польше, стягивание туда русских войск, повсеместное недовольство крестьян реформою – все это облегчает организацию восстания“. По мнению Черняка, восстание должно начаться с Казанской губернии, как самой удобной в стратегическом отношении. Отсюда оно пойдет вниз по Волге, перейдет на Урал и Дон, а с Дона его направят так, чтобы оно соединилось с восстанием в Польше. Начинать восстание нужно до начала полевых работ.

После Черняка стал говорить Иваницкий. Он развил подробно план восстания в Казани.

“Забрать Казань, – говорил он, – очень легко. Для этого стоит только обезоружить солдат, находящихся в городе, а это ничего не стоит. В самом деле: у каждой казармы стоит по два человека – один внутри, другой снаружи. Стоит только убить этих часовых, и спящие солдаты не услышат, как из казарм унесут ружья. Затем можно выпустить из тюрем арестантов“.

Полиновский возразил, что это поведет только к грабежу и убийствам.

Иваницкий не согласился и указал, что, когда во время осады Севастополя прибегли к этой мере, никаких грабежей не было; напротив, арестанты геройски действовали на укреплениях Севастополя.

„Захватив из казарм ружья, – продолжал Иваницкий, – нужно в ту же ночь забрать казначейство и арестовать губернатора. Тогда Казань в наших руках. Взятие ее произведет сильное нравственное влияние на народ, который скажет тогда, что если уж Казань взята, то значит – сила. Забрав Казань, нужно немедленно разослать людей по деревням, чтобы там вооружались – кто косой, кто чем попало – и чтоб шли в Казань. Если нас потом вытеснят из Казани, – добавил в заключение Иваницкий, – то мы без всякого препятствия отступим к уральским заводам, а там такая местность, что и сам чорт не сыщет“.

Один из присутствующих спросил Черняка, что он может сказать о настроении народа и какими средствами их партия думает действовать на народ. Черняк заявил, что на первый вопрос он не может дать определенного ответа, пока донесения разосланных по России агентов не выяснят положения; однако он знает, что на Дону и в Киевской губернии готовится восстание. На второй вопрос Черняк ответил, что их партия решила действовать на народ от имени царя и для этой цели заготовила манифесты, в которых крестьянам обещаны земля и разные права».[422]

После того как переговоры успешно завершились, Черняк отбыл в Москву, чтобы наладить поставку денег, оружия и распространить нескольких сотен экземпляров «царского манифеста». А Иваницкий привлек к делу восстания Мрочека и Станкевича и стал проводить агитацию среди казанских студентов. Один из студентов, И. Глассон, получивший задание связаться с Симбирском, направил анонимное письмо о готовящемся заговоре казанскому губернатору Тимашеву, а сам отправился прямиком в Петербург, где явился в Третье отделение. Остальное было делом техники. Благодаря своевременно полученным сведениям и решительным действиям местных властей вооруженное выступление было предотвращено, а заговорщики арестованы. Руководители заговора: Иваницкий, Кеневич, Мрочек, Станкевич и Черняк – расстреляны.