Спецслужбы мира за 500 лет

Пребывание Александра II в Париже и покушение Березовского требуют ответа на ряд вопросов. Если Шувалов не знал о назначенном свидании, то это говорит о его профессиональной некомпетентности. Более того, проявленная главой Третьего отделения во время ночных похождений императора беспечность граничит с преступной халатностью. Данные факты в сочетании с покушением могут свидетельствовать о полном провале Шувалова и возглавляемой им службы. Но, учитывая предыдущий опыт работы Шувалова в специальных службах, подобное предположение, скорее всего, будет ошибочным. Мы полагаем, что о свидании он знал, но не стал афишировать свою осведомленность. Негласная охрана государя в этом случае могла быть поручена особо доверенным сотрудникам с хорошим оперативным опытом, прибывшим из Петербурга, а также секретным сотрудникам Заграничной агентуры.

Кроме того, Шувалов не мог не иметь информации о политических настроениях во Франции, в том числе в среде русской и польской эмиграции. Он получал ее по официальным каналам от французских коллег, чиновников российского МИД и от собственных сотрудников, негласно работавших во Франции. На наш взгляд, воспоминания Шувалова вполне могут быть «уткой», скрывающей истинные возможности российских секретных служб. Косвенно это подтверждается тем, что Александр II не отстранил Шувалова от должности, как предшественника, и иногда называл его Петром IV, вероятно, намекая на истинные возможности графа.

Что касается покушения, то здесь основная часть вины лежит на принимающей стороне, обладавшей на своей территории несравнимо бо́льшими возможностями. Французские службы имели хорошие агентурные позиции в среде политической эмиграции. Но если Березовский действительно являлся террористом-одиночкой, то выявить его на стадии подготовки террористического акта было крайне сложно:[452] пришлось бы взять под наружное наблюдение или оперативную разработку всех политэмигрантов, что практически нереализуемо. В пользу версии о террористе-одиночке говорит и то, что пистолет был куплен накануне покушения, а сам Березовский получил тяжелое ранение руки ввиду разрыва ствола. В наибольшей степени ответственность за покушение несли не оперативные службы, а охранно-конвойные подразделения, не сумевшие обеспечить безопасность императоров на маршруте.

Можно, однако, сделать и другое предположение, согласно которому Березовского контролировали представители французской или, что более вероятно, прусской секретной службы. Французам был бы выгоден эффектный финал – задержать террориста перед самым покушением. А вот для прусаков все было не так однозначно, поскольку Наполеон III всячески пытался склонить Александр II к союзу для создания противовеса усиливавшейся Пруссии.

В 1885 г. французский журналист В. Тиссо в книге «Тайная полиция Пруссии» опубликовал версию «прусского следа» в покушении на российского императора.

«Тогда [в 1867 г. ] этот одновременный визит двух северных монархов приписали случайному совпадению; но затем внимательные читатели серьезных исторических работ (между прочим – „Возникновение войны 1870 г.“ Ротана) могли убедиться, что это совпадение было желанным и подготовленным прусской дипломатией, дабы помешать слишком тесному сближению между царем и Наполеоном III, сближению, которое, конечно, состоялось бы, если бы Александр II был предоставлен влиянию только гостеприимного хозяина, еще не утратившего своей способности очаровывать.

Трагическому происшествию суждено было <…> помочь намерениям прусской дипломатии.

Штибер, который, несмотря на официальное положение, занимаемое им в Пруссии, и не думал бросать своих сношений с русской тайной полицией, должен был одновременно оберегать и Александра, и Вильгельма. Зная, что очень большое число поляков жило во Франции и что среди них находились фанатики, мечтавшие отомстить за своих близких, расстрелянных, повешенных или сосланных, он сосредоточил все свои усилия, все свое хитроумие на том, чтобы разгадать и предупредить преступные замыслы изгнанников. Задолго до этого времени целый ряд шпионов бродил по Батиньолю, где проживала бо́льшая часть эмигрантов; всякий подозрительный поляк был выслеживаем одним из этих полицейских. Благодаря изменившим товарищам, которых полицейские сыщики сумели переманить на свою сторону, Штибер был осведомлен о подробностях совещаний, происходивших раз или два в неделю в домике на улице Клиши, в глубине сада, поблизости от крепостных укреплений.