Спецслужбы мира за 500 лет

После смерти Долгорукова в августе 1868 г. Александр II повелел П. А. Шувалову добыть бумаги любой ценой. В свою очередь шеф жандармов попросил Филиппеуса подобрать кандидатуру исполнителя, которым стал секретный сотрудник Заграничной агентуры К.-А. Роман.

Летом 1989 г. под видом отставного подполковника Н. В. Постникова Роман приехал в Швейцарию и постепенно вошел в доверие к Бакунину, Герцену, Огареву и поляку С. Тхоржевскому, у которого, собственно, и хранились бумаги Долгорукова. Используя тяжелое финансовое положение в среде эмиграции и дав обещание опубликовать бумаги Долгорукова отдельными брошюрами, Роман выкупил (общие расходы составили 10 тысяч рублей) архив и переправил его в Россию.

Помимо оперативной работы и сбора информации о настроениях различных слоев общества сотрудники Третьего отделения занимались составлением аналитических отчетов для руководства империей. В отчете за 1869 г., в частности, говорилось:

«Нигилизм в последние годы видоизменился. Из гадкой шалости небольшого числа молодых людей обоего пола, видевших в непризнании наружных общепринятых приличий способ доказать свою самостоятельность, он перешел в положительное учение, преследующее определенные социальные и политические цели. <…> Допущенный до такого развития, нигилизм уже не может быть искоренен прямым гонением, нужно приискать для борьбы с ним другое оружие. <…> Если пропаганда вредных учений первоначально нашла восприимчивую почву и усердных последователей в среде так называемых нигилистов, то в настоящее время уже нельзя не заметить, что сфера ее влияние значительно расширилось, и, приравнивая естественный ход развития русского общества к ходу, пройденному другими европейскими обществами, можно предвидеть, что эта сфера постоянно будет расширяться, если заблаговременно принятыми мерами, основанными на тщательном изучении и верном понимании социальных явлений, развитие общества не получит правильного направления. <…> Многие, на первый взгляд мелкие, но, в сущности, весьма знаменательные подробности, раскрытые политическими дознаниями 1869 года, свидетельствуют, что эта пропаганда начинает приносить и в России свои отравленные плоды».[464]

На рубеже 1860–1870-х гг. особое внимание уделялось студенческому движению:

«У нас <…> образуется нечто худшее ученого пролетариата <…> – недоучившийся пролетариат, при самом вступлении в жизнь носящий уже в себе зародыши ненависти к существующему государственному и общественному порядку».[465]

Аналитики Третьего отделения обращали внимание правительства на попытки «политических агитаторов» вести активную пропаганду в студенческой среде, но при этом полагали, что революционное движение привнесено исключительно извне, что было не совсем так.

Реформы Александра II повлекли за собой значительные позитивные изменения в хозяйственной жизни страны. Наметился рост сельскохозяйственного производства, часть крестьян уехала в города, где появилась возможность заниматься торговлей и предпринимательством, поступила на работу на промышленные предприятия, формируя новый класс – пролетариат. Если в 1850 г. в России насчитывалось около тысячи фабрик и заводов, то к концу правления Александра II – около 25 тысяч. Интенсивно прокладывались железные дороги, их протяженность увеличилась с тысячи до двадцати тысяч верст. Телеграфная сеть возросла с двух тысяч верст телеграфных проводов до 140 тысяч. Постепенно Россия стала выходить в лидеры по темпам строительства железных дорог и роста производства. Товарооборот с сопредельными странами вырос в десять раз. В 1860 г. создан Государственный банк, стали развиваться и частные банки.

Преобразования 1860-х гг. давали возможность раскрытия человеческой личности, но их проведение вызвали неудовлетворенность в среде молодого поколения разночинной интеллигенции, стремившейся жить и действовать с пользой для общества. Помимо общей непоследовательности правительственного курса недовольство вызывало и то, что в проведении реформ власть стремилась действовать испытанным способом: отдавала распоряжения и ожидала отчетов об исполнении, не предполагая никакого сотворчества со стороны общества. Масса разночинной молодежи часто оказывалась не у дел. Энтузиазм тех, кто хотел сыграть свою роль в обновлении России, потрудиться на благо освобожденного народа, оставался невостребованным, а их инициатива – наказуемой.