Спящие гиганты

К счастью, ваш вопрос является чисто гипотетическим, поскольку мистер Кутюр неоднократно заявлял нам обоим, что хочет продолжать работать над проектом. Но если в будущем мистер Кутюр пожелает разорвать контракт, вы получите исчерпывающий ответ на ваш вопрос, мисс Резник. Помимо прочего, тогда мы все увидим, действительно ли я соответствую вашим нелицеприятным характеристикам. А пока я надеюсь, что вы перестанете считать, будто разбираетесь в чаяниях и потребностях мистера Кутюра лучше его самого. Уверен, вы будете чтить и уважать желания человека, которого, как вы утверждаете, любите.

Документ № 182

Запись в личном дневнике доктора физико-математических наук Розы Франклин.

Место: подземный комплекс «Ковчег», Денвер, штат Колорадо.

«Мы поняли, что мир изменился в мгновение ока и уже никогда не будет прежним. Кто-то рассмеялся, кто-то заплакал, но большинство хранило молчание. Я вспомнил строки из древнеиндийского трактата “Бхагавад-Гита”. Вишну пытается убедить царевича в том, что тот должен выполнить свой долг. Дабы убедить его, Вишну принимает свое многорукое обличье и говорит: “Я – смерть, великий разрушитель миров, несущий гибель всему живому”. Полагаю, все мы в тот момент думали примерно то же самое».

Это не мои слова. Мне пришлось порыться в Интернете, чтобы отыскать точную цитату. Я помнила только: «Я – смерть, великий разрушитель миров, несущий гибель всему живому». Мы склонны романтизировать красивые изречения, и я всегда мысленно воображала, что Оппенгеймер произнес свою знаменитую речь, глядя на грибовидное облако ядерного взрыва. Однако он сказал ее в шестьдесят пятом году корреспонденту Эн-би-си во время съемок документального фильма. У него было двадцать лет, чтобы подумать о происшедшем.

На протяжении недели я размышляла об Оппенгеймере и «Манхэттенском проекте»[19]. Я не занимаюсь созданием бомбы, однако мне становится все труднее не обращать внимания на одну простую истину.

Я работаю над созданием невероятно мощного оружия. Но это – не та истина, от которой я прячусь. От такого никуда не денешься. Если честно, сейчас я стараюсь понять, насколько убийственным окажется оружие. Я сознаю, что оно может стать инструментом передела мира, в котором уже никогда не будет ни справедливости, ни намека на взаимопонимание.

Каждый день я вижу машину смерти – настолько могущественную и сильную, что перед ней не устоит никто и ничто.

Она функционирует, и мне страшно. По ночам она является ко мне в кошмарах. Не только я одна – все мы боимся ее. По утрам я прихожу в лабораторию спозаранку, потому что больше не могу спать и не желаю прокручивать в голове тяжелые мысли. И неизменно кто-то из ребят уже оказывается на месте или прибегает через считаные минуты после меня. Никто не хочет обсуждать это вслух, однако мы отлично понимаем, в чем дело.

Меня обычно преследует один и тот же сон: робот стоит надо мной, затем опускается на колено и наклоняется так, что его лицо оказывается в нескольких футах от моей головы. Он пристально смотрит на меня ослепительно-яркими бирюзовыми глазами, кажется, он вот-вот заговорит. И тут я просыпаюсь в холодном поту.

Однако со вчерашнего дня я знаю, что кошмар не повторится. Наверное, меня будут посещать другие сновидения!

Мы наконец-то изучили голову.

Мы буквально умирали от нетерпения увидеть ее. Она находилась в лаборатории, обернутая черным брезентом. Ежедневно я ловила Кару за тем, что она пыталась заглянуть под него. Глупо, но мне доставляло удовольствие дразнить Кару. Она минут по двадцать расхаживала вокруг головы в на-дежде, что брезент словно по волшебству спадет сам собой. После чего удалялась крайне раздосадованная.

Вчера утром я привезла Венсана в кресле-каталке и сказала Каре, что час настал. Мы осторожно сняли брезент. Голова оказалась потрясающей, но совсем не такой, как я предполагала.

У девушки – тонкие губы и маленький нос. Черты лица мелкие, изящные. Она похожа на ребенка, невинного, но держащего себя в руках. На ум сразу приходит слово «целомудренная».