Спящие красавицы

Кончиком ключа она аккуратно разрезала паутину на лице Мойры. Та с треском расползлась и обнажились её пухлые красные щёки. Это лицо вполне могло бы стать торговой маркой какой-нибудь «домашней» еды, чего-нибудь, вроде «Кукурузного хлеба мамы Мойры» или «Мягкого сиропа Данбартон». Ангелочек отскочила к двери, на случай, если Мойра бросится на неё.

Женщина на койке медленно села.

— Мойра?

Мойра Данбартон моргнула и уставилась на Ангелочка. Глаза у неё были фиолетовыми. Она высвободила из кокона сначала правую руку, затем левую и сложила ладони на коленях.

Через пару минут, когда ничего так и не произошло, Ангелочек рискнула войти в камеру вновь.

— Я не собираюсь причинять тебе вред, Мо-мо. Но если ты на меня нападешь, я тебя грохну.

Женщина сидела молча, уставившись в стену.

Тем же ключом Ангелочек разрезала кокон на лице Кейли. И в этот раз, она заблаговременно выбежала из камеры.

Повторилось то же самое: Кейли выпрямилась, сняла с себя верхнюю часть кокона, будто какое-то платье и уставилась черными глазами в стену. Женщины сидели плечом к плечу, в их волосах, на шеях, на подбородках лежали остатки паутины. Они были похожи на привидений из дешевого ужастика.

— Вы там как? — спросила Ангелочек.

Женщины не ответили. Казалось, они даже не дышали.

— Вы, хоть знаете, где находитесь? — поинтересовалась Ангелочек. Она уже не нервничала, ей было любопытно.

Они молчали. В их глазах не было заметно ни малейшего отражения сознания. От них пахло сырой землей. Ангелочек решила, что именно так пахнут покойники.

— Ладно. Хорошо, — сказала она, будто получила какой-то ответ. — Давайте-ка сами, — она, было, подумала добавить что-нибудь ободряющее, но решила этого не делать.

Ангелочек прошла в столярную мастерскую и открыла ящики с инструментом. В рукаве она спрятала длинное сверло, в один носок она сунула отвертку, а в другой стамеску.

Затем она легла под стол и посмотрела в сторону окна, за которым начинал заниматься рассвет. Спать ей совершенно не хотелось.

12.

Лицо Джанет покрылось белыми нитями, постепенно закрывая его целиком. Клинт присел рядом с ней, ему хотелось взять её за руку, но он не стал.

— Ты была хорошим человеком, — сказал он ей. — Твой сын любил тебя.

— Она и есть хороший человек. И сын до сих пор её любит. Она не умерла, она спит.

Клинт подошел к камере Эви.

— Это ты так говоришь.

Она присела на корточки.

— Такое впечатление, что у вас открылось второе дыхание, Клинт.

Её внешний вид — наклонённая голова, глянцевые черные волосы, ниспадающие на лицо — говорил о том, что она подавлена.

— Я ещё с вами. Но это ненадолго.

— Ненадолго.

— Ну и голос у того мужика, которого подстрелил Уэттермор! Я его даже отсюда слышу.

В её словах не слышалось никакой радости. Просто, констатация факта.

— Людям не нравится, когда в них стреляют. Это больно. Вдруг, ты не знала.

— Сегодня ночью было уничтожено здание муниципалитета. Те, кто его взорвал, обвинили во всём вас. Шериф Кумбс ушёл. Фрэнк Гири приведет людей утром. Вас это удивляет, Клинт?

Его это не удивляло.

— У тебя очень хорошо получается добиваться своего, Эви. Я не стану тебя с этим поздравлять.

— А теперь, подумайте о Лиле и остальных женщинах по ту сторону Древа. Поверьте, у них всё хорошо. Они строят нечто новое, нечто хорошее. Они рожают мужчин. Лучших мужчин, они будут воспитаны женщинами, они будут познавать себя и познавать окружающий мир.

— Природа, всё равно, возьмёт своё. Их мужское начало. Один поднимет руку на другого. Поверь мне, Эви. Перед тобой человек, который кое-что в этом понимает.

— Верно, — согласилась Эви. — Но подобного рода агрессия имеет не гендерную природу, а общечеловеческую. Если вы сомневаетесь в том, что женщины могут быть агрессивны, спросите офицера Лэмпли.

— Она сейчас, уже, наверное, спит, — сказал Клинт.

Эви улыбнулась так, будто считала иначе.

— Я не настолько глупа, чтобы говорить вам, будто женщины на той стороне живут в утопии. У них появилась возможность начать всё заново и есть вероятность закончить на позитивной ноте. И вы стоите на пути этой возможности. Вы лично и все остальные мужчины. Я хочу, чтобы вы об этом знали. Если вы позволите мне умереть, те женщины получать шанс жить так, как они сами пожелают.

— Жить по твоему выбору, — собственный голос послышался ему сухим.

Существо в камере постучало пальцами по полу.

— Когда полицейский участок взорвался, там была Линни Марс. Она ушла навеки. И выбора у неё никакого не было.

— Ты отняла его у неё, — заметил Клинт.

— Мы можем продолжать этот спор вечно. Идите, Клинт, воюйте. Именно это мужчины умеют лучше всего. Сделайте так, чтобы я увидела ещё один рассвет.

Глава 13

1.