Спящие красавицы

На другой стороне улицы, в парке, какой-то человек без видимой причины распиливал статую первого мэра. Во все стороны летели искры. Чуть дальше другой мужчина стоял, обняв фонарь наподобие Джина Келли из фильма «Поющий под дождём». Только он при этом вытащил член и мочился вокруг себя, напевая какую-то безумную морскую песенку: «Капитан засел в каюте, экипаж бухает эль! Экипаж сошел на берег и направился в бордель! Дорогу, Джо, мы отплываем!».

Порядок, который Фрэнк и Терри изо всех сил пытались поддерживать, наконец, рухнул. Это утро выдастся, поистине безумным. Может, всё стихнет, а может, приведет к ещё большей катастрофе. Как знать?

«Вот, где ты должен быть, Фрэнк», — произнес голос Элейн.

— Нет, — ответил он.

Он остановился позади своего офиса. Он приезжал сюда каждый день, кормил животных в клетке и приносил особый корм любимцу — своему офисному псу. Каждый раз, когда он приходил, в офисе царил бардак, животные метались по клеткам, скулили, лаяли. Из восьми зверей, лишь пара когда-то имела хозяев.

Он решил их оставить. Если с ним что-нибудь случится, они станут голодать. Вряд ли найдется какой-нибудь добрый самаритянин, который будет приходить и кормить их. Мысль выпустить их даже не пришла ему в голову. Нельзя просто выпускать собак на волю.

У него перед глазами предстала картина: они приходят сюда с Наной, она помогает ему кормить и выгуливать животных. Ей всегда нравилось это делать. Он знал, ей понравится его офисный пёс — маленький бигль-кокер с заспанными глазами и очень стойким характером. Ей понравится, как он кладет морду на лапы, будто заскучавший на уроке ученик. Элейн не любила собак, но что бы ни случилось, это уже неважно. Так или иначе, они с Элейн договорятся и если Нана захочет собаку, та может жить с Фрэнком.

Фрэнк выгулял собак. Затем он взял листок бумаги и написал: «Пожалуйста, позаботьтесь о животных. Убедитесь, что им хватает еды и воды. Бело-серый питбуль из седьмой клетки опасен, осторожней с ним. И, пожалуйста, не крадите ничего. Это государственная собственность». Это письмо он прикрепил ко входной двери. Потом какое-то время сидел с офисным псом и трепал его за ухом.

— Посмотри на себя — лепетал он. — Ты, только посмотри на себя.

Когда он вернулся к пикапу и направился обратно к блокпосту, часы на башне показывали 01:11. Штурм был запланирован на 04:30, за два часа до рассвета.

7.

На противоположной стороне забора, рядом с тюремной спортплощадкой двое людей, скрыв лица за платками тушили горящую гору шин. Через прибор ночного видения струя огнетушителя сияла ярким фосфоресцирующим светом, а люди были подсвечены жёлтым. Билли Уэттермор не знал большого парня, но с мелким был знаком хорошо.

— Засранец в шляпе — это член городского совета Миллер. Берт Миллер, — сказал он Вилли Бёрку.

Как занятно всё сошлось. Во время учёбы в старших классах Билли, будучи членом Национального общества почета[125], посетил городской совет. Там он был вынужден выслушивать разглагольствования члена совета Миллера относительно гомосексуализма.

— Это же мутация, — вещал Миллер, а Билл всё ждал, когда же эта пытка закончится. — Если всех геев, вдруг удалить из общества, может, удастся остановить распространение этой мутации. Но, раз это невозможно, мы вынуждены признать, что они тоже люди, так, ведь?

За последующие десять с лишним лет многое произошло. Билли был родом из сельской местности и вырос упорным парнем, поэтому по окончании колледжа он вернулся в родной городок в Аппалачах, несмотря на политическую обстановку. Среди местных его сексуальные предпочтения всегда оказывались на первом месте. Подобная жизнь в течение почти двух десятков лет с начала XXI века жутко раздражала Билли. Он этого и не показывал, потому что его раздражение даст остальным то, чего они не заслуживают.

Однако, несмотря ни на что, сама мысль всадить пулю в грязь перед лицом Берта Миллера, чтобы тот как следует обгадился в штаны, оказалась весьма заманчивой.

— Сейчас я его шугану от шин, Вилли.

— Нет, — послышался голос не со стороны Вилли, а откуда-то сзади.

В дверном проёме материализовался Норкросс. В сгустившейся тьме не было видно его лица, лишь отдаленные блики пламени плясали на линзах его очков.

— Нет? — переспросил Билли.

— Нет, — повторил Клинт и большим пальцем левой руки потёр костяшки на правой. — Стреляй по ногам.

— Серьезно? — Билли доводилось стрелять, но по людям ещё никогда не приходилось.

Вилли Бёрк издал хмыкающий звук.

— Док, пуля в ногу может и убить.

Клинт кивнул в знак понимания.

— Нужно продержаться. Билли, стреляй по ногам. Этого хватит, чтобы показать им, что мы тут не в игры играем.

— Ну, ладно, — ответил Билли.

Он прильнул к окуляру оптического прицела. Здоровенный, как придорожная вывеска силуэт члена городского совета Миллера находился за двумя рядами решетки забора, на нём была видна широкополая шляпа, в руках он держал огнетушитель. Перекрестье прицела замерло на его левом колене. Билли, конечно, был рад, что его мишенью оказался такой конченный мудак, но делать этого ему, всё равно, не хотелось.

Он взвёл курок.