Спят курганы темные

И ребята словно растворились в лесу. А мы пошли дальше.

Игорь предложил такую идею: мы якобы уходили в Петровское из-под Мариновки, это село на южном склоне кряжа, за которое после захвата «навозами» Сауровки и верхушки Саур-Могилы идут ожесточенные бои. Наша легенда – нас послали в тыл для пополнения и эвакуации раненых, грузовичок наш подбили из засады, а, когда мы вышли, «супостата» (то есть нас, ополченцев) и след простыл. И двух других раненых убили, остался я один. На всякий случай мы прошли к той дороге и действительно увидели там грузовик, который очень неплохо сочетался с нашей легендой – с двумя трупами, скорчившимися на деревянных сиденьях в кузове, причем обоих, похоже, застрелили в голову свои же, чтобы не заморачиваться с эвакуацией раненых «побратимов».

Хлопцы все время были со мной и ненавязчиво поддерживали меня с боков. Спасибо им за это большое. Хотя я и хорохорился, нога порой болела так, что хотелось выть от нестерпимой боли. Но я хорошо помнил слова нашего покойного командира, Яши Молчанова, который прошел весь Афган, а погиб у себя в Воронеже, забитый насмерть бандой обдолбанных наркоманов. А говорил он так: «Солдат сначала идет сколько может, а потом – сколько надо». Вот и я, коль напросился в боевую операцию, должен помнить, что я – солдат, как и прежде, и мне лапки кверху задирать не след.

Чтобы в голову не лезли разные нехорошие мысли, я думал о том, с кем мне довелось в этот раз рискнуть жизнью.

Ну, в Игоре Князеве я был уверен, как в самом себе. Он еще в Афгане меня дважды спасал от путешествия в Страну вечной охоты. Да и в этот раз он меня приволок чуть живого к своим.

Сержант Тулуш Кызыл-оол из Тувы, позывной Таныш – таинственно воскресший солдат Великой Отечественной войны – вот кто мог по праву считаться идеальным разведчиком, чувствующим себя в лесу, как у себя дома. У него было просто кошачье зрение – в полной темноте он видел все не хуже, чем ПНВ, которых у нас катастрофически не хватало. Он мог без компаса ориентироваться на местности, безошибочно определяя части света. Наконец, Тулуш, воспользовавшись несколькими днями ничегонеделания, приготовил кое-что, что теперь нам весьма пригодилось. Тувинец сумел сделать настоящий лук, из которого с двадцати шагов попадал в консервную банку. Сам лук он выстругал из ясеня, усилив плечи лука роговыми пластинками. На тетиву он пустил парашютный строп. Выстругал наш «Данила-мастер» и десяток стрел, наконечники для которых сам изготовил из металла. Я и не знал, что наш новый приятель знаком с кузнечным и слесарным ремеслом. Впрочем, сам он остался не очень доволен результатом своего труда.

– Эх, совсем плохой лук получился, – вздыхал Тулуш. – Видел бы его мой дед, отругал бы меня. Да и я совсем плохо стреляю. А дед попадал на лету в птицу. Но ничего, пусть хоть такой будет. Можно ночью часовых убивать.

Как это делается, тувинец показал, когда наш дозор случайно наткнулся на патруль «навозовцев». Они хотели поднять тревогу, но двумя стрелами Тулуш завалил вражеских часовых, да так, что они даже «мяу» сказать не успели. Все было сделано тихо, только тетива щелкнула дважды. Каретник лишь с восхищением покачал головой.

А еще наш «Дерсу Узала» – так Игорь Князев в шутку называл иногда тувинца – сгонял в город, где раздобыл у местных охотников несколько волчьих шкур.

– Я, товарищ командир, – сказал он Остапу, – сошью из них чуни. Если по нашему следу враги пустят собак, то те, почуяв волчий запах, никуда не пойдут. Боятся собачки волков.

– Мне докладывали, что у этих гадов вроде нет собак, которые умеют ходить по следу. – пожал плечами Олег и взглянул на Семена.

Тот кивнул:

– Читал я про добермана Трефа, который еще при царском режиме служил в московской полиции. Говорят, он поймал много разных душегубов.

– Ладно, – усмехнулся Олег. – Давай твои чуни – может, и вправду они помогут нам в случае чего оторваться от погони.

Вот только и Остапа, и Грека с Танышем мы брать с собой в Сауровку не собирались. Таныш слишком уж отличается от моих братьев-украинцев визуально. Можно, конечно, приплести, что он, мол, приехал в Киев учиться, да и застрял там; был же у нас премьер, Юрий Ехануров, наполовину якут. Вот только, во-первых, будь среди добробатов такая колоритная фигура, кто-нибудь о таком азиате наверняка бы слышал. Во-вторых, сибиряки учились на Украине практически только в советское время, а годов нашему Танышу всего-то двадцать с небольшим. Так что эта легенда не проканает.

А Грека мы бы взяли с преогромным удовольствием – он один десятка стоит, здорово воюет и очень неплохо знает здешние места. Но вероятность того, что мы попадем на кого-нибудь из тех «навозов», которые брали его в Марике либо видели в их «библиотеке», хоть была и мала, но имелась – а закон подлости никто не отменял. Именно поэтому они с Танышем будут нас страховать – отходить-то мы будем практически в нашем направлении.