Спички

1.

Я жил, как в зеркало гляделся.
…Я так устал от глаз стекла,
И Пушкиным переоделся,
К спине приклеил два крыла,
И полетел… Вот удивлю-то,
Когда войду без парашюта
К приятелю, и как хочу
Рассядусь, и захохочу.
Потом, покашляв, грозным тоном
Начну стихи его корить,
Начну по-галльски говорить
Надменно, и с полупоклоном.
…А вот приятеля балкон.
Он спит? Пусть видит вещий сон!

2.

Вдруг мой приятель пробудился
И посмотрел во все глаза.
– «Твой разум, друг, не прохудился», —
Вещаю, – «Против ты, иль за,
Я, Пушкин (я же ангел, кстати),
Тебя примчался вразумляти.
Совсем отбился ты от рук,
Размеры врёшь, не держишь звук.
И я тому нашёл истоки,
Причину… расскажу о ней.
Мой друг! Поверь, нет слов честней,
Хотя не скрою, что жестоки
Простые, ясные мои
Слова. Я – Пушкин, бог любви!

3.

Всё зло в пластинках (нешутейно)!
Диск чёрный с красной посреди
Наклейкой, – начиная с Рейна
(Мой ученик… читал, поди) —
Вот настоящий символ века,
Вот настоящий бич! Глуп Эко,
Пуст Аристотеля оскал,
Не там Умберто ваш искал.
Простой и гибкий диск винила
Под металлической иглой
Звук ваших душ стирал порой,
Навязывал, что сердцу мило,
Судьбу по-своему кривлял,
Любовь и смерть определял.

4.

Вы пишете о том, как млели
С пластинкой – каждый – со своей:
Пел Козин. Армстронг вторил Элле…
Маккартни слаще, Джон – грубей…
Вы проповедовали звуки
Отцам и бабкам, что, со скуки?
Ну нет! – от лютой веры в них —
В трубу, и саксофон, и крик,
В немало-сольные гитары,
Ударник, барабан, и медь.
Тот с детства сакс мечтал иметь,
Тот бас купил… «Орфей»… Болгары.
Тот – Пёрпл, Слэйдов – тот орал,
Тот рок-н-ролл, тот джаз играл…

5.

Не веришь? Рейна строк коснёмся
(Вкус детства в них, как в эскимо):
«Утомлённое солнце
Нежносмо… нежносмо… нежносмо…
Суди, напрягши разум малость:
Так в этом ритме Рейн и жил,
Кровь, плоть и напряженье жил —
Всё на пластинку записалось.
Какое низкое коварство —
Как пыль смахнуть десятки лет,
Всю жизнь… чтоб обнажился след
Иглы на диске! Мир сорвался
С крючка. И входит в стих само
Нежносмо… нежносмо… нежносмо…