Спин

Чтобы поставить этот вопрос и ответить на него, потребуется еще несколько десятилетий; к тому же первоначальный вывод уже предрешен: да, вокруг ближайшей звезды вращаются два черных тела – Земля и Марс.

Тем не менее неторопливые, упрямые, терпеливые репликаторы сведут эти данные воедино и отправят их в нулевую точку – то есть к нам. Или как минимум на наши спутники-пеленгаторы.

Затем, когда комплексный организм репликаторов состарится, колония разобьется на индивидуальные кластеры простых клеток, определит местонахождение очередной ярчайшей (или ближайшей) звезды и вытолкнет свое потомство из Солнечной системы, используя для этого запасы летучих соединений, добытые из кометного ядра. (На прежнем месте останется лишь крошечный фрагмент колонии, ретранслятор радиосигнала, пассивный узел растущей сети.)

Второе поколение репликаторов будет дрейфовать в межзвездном космосе годы, века, тысячелетия. Почти все они рано или поздно погибнут, заблудятся в бесперспективных траекториях или потеряются в гравитационных вихрях. Некоторые, не в силах сопротивляться едва заметному, но неумолимому притяжению Солнца, вернутся в облако Оорта и повторят весь процесс: начнут бездумно и терпеливо поедать лед и записывать избыточную информацию. Случись двум различным штаммам встретиться друг с другом, они обменяются клеточным материалом, путем усреднения исключат повторяющиеся ошибки, индуцированные временем и радиацией, и произведут на свет потомство: почти такое же, но не идентичное.

Те немногие, что доберутся до ледяного гало ближайшей звезды, начнут цикл заново, теперь собирая свежую информацию – пакеты данных, которые со временем отправятся домой взрывными цифровыми эякуляциями: двойная звезда, отсутствие черных планетарных тел; белый карлик, одно черное планетарное тело.

И потом цикл повторится.

И повторится снова.

И снова, от звезды к звезде, поэтапно, шаг за шагом, столетиями, тысячелетиями, мучительно медленно по временным меркам внешней Вселенной, но достаточно быстро по часам наших гробниц. Наш день для них – сотни тысяч лет. За наше неторопливое десятилетие репликаторы наводнят почти всю галактику.

Информацию, летящую со скоростью света от одного узла к другому, распределят по всем кластерам; благодаря ей репликаторы откорректируют свое поведение, устремятся к неизведанным территориям, избавятся от излишков данных, чтобы не засорять ключевые узлы. В результате мы оплетем галактику неким подобием зачаточного понимания. Репликаторы создадут нейросеть размером с ночное небо, и эта сеть будет говорить с нами.

Ну а что насчет рисков? Само собой, без рисков такие дела не делаются.

Не будь Спина, говорил Вон, марсиане никогда не одобрили бы столь наглую апроприацию галактических ресурсов, ведь это не просто исследование, это полномасштабная интервенция, крупнейшая реорганизация галактической экологии. Если в космосе водятся другие разумные существа – а с оглядкой на существование гипотетиков сие допущение трансформируется в непреложный факт, – рассеивание репликаторов могут ошибочно принять за акт агрессии. И отреагировать соответствующим образом, то есть воздать за него сполна.

С учетом такого риска марсиане пересмотрели свою позицию, как только обнаружили, что над южным и северным полюсами планеты полным ходом идет строительство артефактов Спина.

– Из-за Спина возражения отклоняются, – сказал Вон, – в полной или почти полной мере. Если повезет, репликаторы поведают нам что-нибудь о гипотетиках. Или хотя бы о масштабах их действий по всей Галактике. Возможно, мы сумеем разгадать, для чего они раскручивают наши с вами карусели Спина. На худой конец, репликаторы послужат предупреждающим маячком для других разумных существ, столкнувшихся с такой же проблемой. При анализе вдумчивый наблюдатель поймет, для какой цели создавалась эта сеть. Возможно, к ней решат подключиться другие цивилизации. Эти знания помогут им защитить себя. Преуспеть там, где мы потерпели поражение.

– Думаете, нас ждет поражение?

– А разве нет? – пожал плечами Вон. – Мы уже проиграли. Сами знаете, Тайлер, Солнце сильно состарилось. Ничто не длится вечно. А в наших обстоятельствах даже «вечно» это не так уж долго.

Может, все дело в том, как он произнес эту фразу – подавшись вперед в плетеном кресле, улыбаясь искренней и печальной марсианской улыбочкой, – но вес этого спокойного утверждения едва не сокрушил меня.

Дело не в том, что я изумился. Все мы знали, что обречены – в самом лучшем случае на жизнь в скорлупе, нашей единственной защите от враждебной Солнечной системы. Тот самый солнечный свет, благодаря которому Марс сделался обитаемым, изжарит Землю, как только с нее сорвут мембрану Спина. И даже Марс, в его собственной черной обертке, стремительно выходит из так называемой «зоны обитаемости». Смертная звезда, матерь всей жизни, впала в кровожадный старческий маразм и прикончит нас без зазрения совести.