Спин

Я осторожно выбрался из постели, прислушался, не сбился ли ритм дыхания Молли (нет, не сбился). Натянул джинсы и вышел из спальни. В бессонные ночи вроде этой я, как правило, унимал нудный внутренний монолог – петиции за подписью сомнений в адрес утомленного прозэнцефалона – глотком «Драмбуи». Но прежде чем отправиться на кухню, я сел за компьютер и открыл трекер домашнего хозяйства.

Понять, чем именно заинтересовалась Молли, было невозможно. Но, насколько я видел, в таблице ничего не изменилось: все имена и цифры были на месте. Может, она и правда что-то здесь обнаружила. Что-то, что нас сблизило. Если она действительно этого хотела.

Или поиски оказались бесплодными. Быть может, она вообще ничего не нашла.

* * *

За несколько недель до ноябрьских выборов мы с Джейсоном стали видеться чаще обычного. Болезнь пошла в атаку, несмотря на эскалацию лечения, – наверное, из-за стресса, вызванного неутихающим конфликтом с отцом. (И Ди объявил, что намерен «снова прибрать „Перигелий“ к рукам». Утверждал, что фонд превратился в логово выскочек-бюрократов и ученых сторонников Вона Нго Вена. Джейсон считал его угрозы пустыми, но я был уверен, что И Ди способен помешать и даже навредить работе «Перигелия».)

Джейс держал меня под рукой – на тот случай, если в критический момент ему понадобится вколоть дозу антиспазмолитика, – и я готов был это сделать (в рамках закона и профессиональной этики). Медицинская наука могла поддерживать Джейса в рабочем состоянии, но только в ближайшем будущем; с другой стороны, сейчас Джейсону нужно было лишь одно: оставаться в силах, пока он не переиграет И Ди Лоутона.

Так что я проводил массу времени в ВИП-крыле «Перигелия»: по большей части с Джейсоном, но нередко и с Воном Нго Веном, вызывая немалые подозрения у его хендлеров – правительственных чиновников, имевших некоторый, но незначительный вес (младших сотрудников Госдепартамента, Белого дома, Министерства национальной безопасности, Объединенного космического командования et cetera), и ученых мужей, приглашенных, чтобы перевести, изучить и классифицировать так называемые марсианские архивы. В глазах этих людей мое общение с Воном было недопустимым – или по крайней мере нежелательным. Я наемный сотрудник. Никто. Но именно поэтому Вон предпочитал мое общество: ведь я не продвигал и не отстаивал ничьих интересов. По требованию Вона его швейцары – угрюмые лизоблюды – время от времени давали мне пропуск сквозь те несколько дверей, что отделяли кондиционированные квартиры марсианского посла от флоридской жарищи и огромного мира за пределами этих стен.

Явившись однажды на встречу, я обнаружил, что Вон Нго Вен сидит в плетеном кресле (кто-то одарил его подходящей подставочкой для ног, чтобы те не болтались в воздухе) и задумчиво глазеет на содержимое стеклянного сосуда размером с химическую пробирку. Я спросил, что в нем.

– Репликаторы, – ответил он.

Сегодня Вон был в костюме и при галстуке (такой костюм пришелся бы впору коренастому двенадцатилетнему мальчугану): чуть раньше он проводил шоу «покажи да расскажи» для делегации конгресса. Хотя формально о существовании Вона еще не объявили, последние несколько недель к нему не иссякал поток посетителей (и американцев, и зарубежных гостей), имевших нужный допуск. Белый дом планировал сделать официальное заявление вскоре после выборов: тогда-то для Вона и наступят беспокойные времена.

Я смотрел на пробирку с почтительного и безопасного расстояния, держась поближе к стенке. Репликаторы, значит. Пожиратели льда. Отпрыски неорганической биологии.

– Вы что, боитесь? – улыбнулся Вон. – Прошу, не бойтесь. Уверяю вас, содержимое этого сосуда полностью инертно. Мне казалось, Джейсон вам все объяснил.

Объяснил. Но не все, а самую малость.

– Это микроскопические устройства, – сказал я. – Полуорганические. Размножаются в условиях вакуума и экстремального холода.

– Совершенно верно. А Джейсон говорил, зачем они нужны?

– Чтобы отправиться в космос, населить галактику и присылать нам данные.

Вон не спеша кивнул, словно ответ был совершенно верный, но в то же время неудовлетворительный.

– Это, Тайлер, самый передовой технологический артефакт Пяти республик. Мы так и не вышли на уровень промышленной деятельности, сопоставимый с пугающими масштабами индустрии землян: океанские лайнеры, люди на Луне, бескрайние города…

– Ваши города на снимках меня весьма впечатлили.

– Лишь потому, что они выстроены на планете с незначительным гравитационным градиентом. На Земле эти башни обрушились бы под собственным весом. Но позвольте вернуться к теме: содержимое этой пробирки – наш эквивалент инженерного триумфа, нечто столь сложное по сути, столь непростое в изготовлении, что мы, пожалуй, вправе гордиться результатом.

– Не сомневаюсь, что так и есть.

– В таком случае подойдите. Оцените. И не бойтесь.

Он поманил меня, я пересек комнату и устроился в кресле напротив. Со стороны мы, наверное, походили на приятелей, болтающих обо всем на свете. Но взгляд мой был прикован к стеклянному сосуду. Вон протянул его мне:

– Ну же!