опасностью, подвергнуться которой страшатся ему равные.
41.
перед опасностью, подвергнуться которой осмеливаются ему равные. О
бъяснение.
Таким образом, малодушие есть не что иное, как страхкакого-либо зла, которого другие обыкновенно не боятся; поэтому я
не отношу его к аффектам желания, однако же объяснил его здесь
потому, что, поскольку мы обращаем внимание на желание, оно
действительно является противоположным аффекту смелости.
4
2.
сдерживается тем, что внимание его поглощается злом, которого он
страшится.
О
бъяснение.
Таким образом, оцепенение составляет вид малодушия.Но так как оцепенение возникает из двойного страха, то его удобнее
можно определить как страх, до того овладевающий замешавшимся
или колеб-
лющимся человеком, что он не в состоянии отвратить от себя зло. Я
говорю «замешавшимся», если его желание отвратить зло
сдерживается тем, что внимание его поглощено; «колеблющимся» —
в случае, если это желание ограничивается страхом перед другим
злом, одинаково его ужасающим, вследствие чего он и не знает, которого из двух ему избегать (см. об этом т. 39 и сх. т. 52; о
малодушии и смелости см. сх. т. 51).
43.
людям, и удерживаться от того, что им не нравится.
44.
О
бъяснение.
Честолюбие есть желание, увеличивающее и
укрепляющее все другие аффекты (по т. 27 и т. 31); поэтому оно едва
ли может быть побеждено. Ибо, пока человек одержим каким-либо
желанием, он необходимо одержим вместе с тем и этим. «Самый
лучший человек, — говорит Цицерон, — всего более
руководствуется славой. Даже философы на тех книгах, в которых
они пишут о презрении к славе, подписывают свое имя» и т.д.
4
5.
47.
48.
О
бъяснение.
Будет ли такое желание половых сношений умеренноили неумеренно, оно обыкновенно называется развратом. Затем эти
пять аффектов (как я говорил в сх. т. 56) противоположных себе не
имеют. Ибо скромность составляет вид честолюбия, о котором
смотри сх. т. 29. Далее, умеренность, трезвость и целомудрие, как я
также говорил уже, указывают на способность души, а не на
страдательное состояние. И хотя и может случиться, что человек
скупой, честолюбивый или трус удерживается от излишней пищи, питья или половых сношений, однако же трусость, честолюбие и
страх не противоположны чревоугодию, пьянству и разврату. Ибо
скупой весьма часто страстно желает утонуть в чужой пище и питье.
Честолюбивый же, если только он надеется, что это останется в
тайне, не будет знать себе никакой меры, и если
он живет среди пьяниц и развратников, то вследствие того, что он
честолюбив, он будет еще склоннее к этим порокам, чем они.
Наконец, трус делает то, чего не желает: бросая в море свои
богатства ради того, чтобы избежать смерти, он тем не менее
остается скупцом; так и развратник, хотя он и подвергается
неудовольствию вследствие того, что не имеет возможности
удовлетворить своему сладострастью, не перестает быть
развратником. И вообще эти аффекты не столько указывают на
самые акты пиршеств, пьянства и т.д., сколько на самое влечение и
любовь. Таким образом, этим аффектам можно противопоставить
только великодушие и мужество, о которых впоследствии.
О
пределения
молчанием как вследствие того, что они возникают из сложения
аффектов, уже определенных нами, так и вследствие того, что
многие из них не имеют особых названий, что показывает, что для
потребностей жизни достаточно знать о них только вообще.
Впрочем, из данных нами определений аффектов вытекает, что
они
которых каждый обыкновенно называется разными именами
сообразно с их различными отношениями и внешними признаками.
Если мы захотим обратить внимание только на эти первоначальные
аффекты и на то, что мы сказали выше о природе души, то, поскольку аффекты относятся к одной только душе, мы можем дать
такое определение их.
ОБЩЕЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ АФФЕКТОВ