Спираль страстей

Каждый вдох, который она делала, вонял им, и когда он попадал в ее легкие, черви начинали отчаянно извиваться. Она закашлялась сухим, хриплым кашлем. Она попыталась посмотреть на экран. Денис был зол, но она не могла понять, что он говорит. Его лоб начал раздуваться по направлению к Эрике, пока не коснулся ее, а затем затылок Эрики раздулся в ответ и устремился к верхней части экрана. На этом дело не кончилось. Тот вылез из экрана и опрокинул статуэтку, которая упала на пол и разбилась вдребезги. Полина расстроилась из-за разбитой фигурки и начала вставать. как раз в тот момент, когда голова Эрики сжалась, за ней быстро последовала голова Дениса. Полина подняла голову, чтобы увидеть разбитые осколки. Она с удивлением заметила, что ее голая правая нога соскользнула с дивана и, раскинувшись на полу, безудержно дергается. Она опрокинула транквилизатор, который вылетел из бутылки брызгами розовой пены и испачкал стену. Нога ее осталась на полу, подпрыгивая вверх-вниз на пятке. Она закрыла глаза, легла на спину и позволила ей дернуться. Вот черт! Она никогда не болела так, как сейчас, без лекарств. Это было похоже на отходняк от наркотика без предшествовавшего кайфа. Она старалась быть объективной. У нее была головная боль, а потом вот это. Ладно, она всегда получала эту дрянь, когда она ходила по кругу. Надо выпить аспирина, очень много. Ее вырвет. О, значит, так оно и будет.

Ей становилось только хуже. Она подумала о галлюцинациях. Раньше у нее их не было без наркотиков. Это было жутко. Она подняла голову и посмотрела на телевизор. Идеальная картина. Фигурка в одном куске сверху. Она посмотрела на свою правую ногу и с ужасом увидела, что та все еще дергается. Розовая пена растеклась по ковру и образовала лужицу вокруг горлышка опрокинутой бутылки. Она попыталась контролировать ногу. Та буквально отскочила от ее пятки. Она увидела, как плоть на ее бедре дрожит на жесткой бедренной кости. Она откинула голову на подушку и закрыла глаза. Она чувствовала, как ее нога двигается сама по себе, как будто ее тянет к кому-то другому. Она снова почувствовала, как из-под ее груди сочится пот. Он становился все тяжелее, капельки набухали до размеров шариков, а затем маленьких яиц, когда они выползали из-под ее груди, как будто рождались оттуда. Капли пота выросли до размеров лимонов, затем апельсинов, пока она не перестала различать вес шариков пота и вес своих грудей. Внезапно сами груди оторвались и покатились по ее телу, как пот, и упали на бедра, как водяные шары, которые лопнули и забрызгали ее и диван; она чувствовала, как вода бежит вокруг нее, пропитывая ее. Она открыла глаза и увидела комнату.

Какой беспорядок. Ей придется прибраться. Полина Тортунова проснулась. Она мгновенно поняла, что у нее были галлюцинации, а потом она потеряла сознание. Она лежала очень тихо, с закрытыми глазами. Ее нога больше не дергалась, хотя она почти соскользнула с дивана, неудобно растянувшись.

Открыв глаза, она увидела танцы на экране. Это было все, что она увидела, прежде чем зажмурилась. Блеск экрана был ей не по силам. Ее глаза были теперь сверхчувствительными, как будто она прошла обследование и они были расширены. Она попыталась снова взглянуть на экран, но глаза ее наполнились слезами. Ухватившись за подушки дивана, она выпрямилась. Ее голова покачивалась на шее, как у новорожденного. Она попыталась встать: потребовалось два полных усилия. Стоя в нерешительности, она наклонилась, чтобы удержаться на подлокотнике дивана, потянулась к телевизору и выключила его. Свет превратился в фосфоресцирующую проволоку, протянувшуюся от одной стороны экрана к другой. На это она тоже не могла смотреть. Ветерок от кондиционера вызывал у нее зуд во всем теле, вызывая ощущение, что она покрыта шипами. Согнувшись пополам, как старуха, она подошла к окну и стала возиться с затвором, пока не захлопнула его так, что задрожала деревянная рама.

Она оглядела комнату. Там была разруха. Она почувствовала запах рвоты. Она чувствовала ее вкус. Все еще держась за пластиковую раму решетки кондиционера, она начала дрожать. Ее голова ритмично раскачивалась, и в конце концов та так сильно задергалась вверх-вниз, что Полина не могла сфокусировать взгляд. Паралич переместился с ее шеи на плечи, грудь, талию, скручивая ее тело, как у маленького ребенка, которого яростно трясет рассерженный взрослый. Она вцепилась пальцами в жалюзи кондиционера, отчаянно пытаясь удержаться на ногах, пока дрожь не дошла до ее ног, и она рухнула, срывая жалюзи сжатыми пальцами, падая. Она