Спираль страстей

Он был богатым украинским эмигрантом. Особое состояние он сколотил на недвижимости в Харькове. Хотя Нина Перепаденко - так звали эту шлюшку - после приезда в Сочи несколько недель "ухаживала" за собой, чтобы ей было легче перейти от девушки из трущоб к светской женщине, Грачев был человеком основательным и начал с самого начала. Первым делом он отвез Нину к доктору Ивану Гончарову, тоже эмигранту, и проверил ее. Все было прекрасно, даже превосходно. Грачев поблагодарил себя. Следующим важным шагом было отвезти ее к Жоржу Каганскому, чтобы сделать прическу, которая сделала бы ее завидной в любом месте города ... или в Милане, или в Париже. Затем - шопинг за гардеробом, соответствующим естественному стилю молодой женщины, обувью, женским бельем. Наконец, к окулисту (доктор Гончаров заметил, что она близорука-единственный ее физический недостаток) за контактными линзами. Вуаля! Леди. Все, что она должна была сделать в обмен на эту чудесную новую жизнь, - это уничтожить себя, если такова была его просьба, ради личного удовлетворения Бориса Грачева. Это не было чрезмерным требованием. Любой ребенок из шахтерских поселков с радостью сделал бы то же самое, чтобы выбраться оттуда. Поэтому он наблюдал за ней. Очевидно, она вдохнула еще одну порцию кокаина после того, как он встал с постели. Она какое-то время будет занята. Он видел, как по ее носу стекает блестящая струйка к подбородку, когда она, пошатываясь, танцует сквозь все более наглые и косые лучи солнца. Сучка. Даже солнце бросало на нее лучи.

Он рассмеялся. Она услышала его и тоже рассмеялась. Он подумал о ее 'кураторе' Грачеве. Старик и понятия не имел, что делит ее с кем-то. Он приходил и брал их, когда хотел, в определенных пределах. Все они жаждали его, он убедился в этом с самого начала. Они любили его видеть. Они все любили Роберта.

Он позволил ей танцевать и вышел из гостиной. Он пошел в ванную и принял душ, смывая порошок с волос, очищая себя от жуткого вируса. Он тщательно намылился три раза, вымылся три раза с тщательным вниманием к каждой поре его тела. Выйдя из душа, он завернулся в теплые полотенца, взятые из шкафа в ванной. Он использовал три огромных махровых полотенца, наслаждаясь ими. Для Нины оставалось только два. Их он вынул из кожуха и засунул в комод. К тому времени, как он оделся, в стереосистеме закончился Челентано. Он прошел по коридору и заглянул в гостиную. Стеклянная стена превратилась в мерцающий лист; комната горела в лучах заходящего солнца. Нина рухнула на пол, ее золотистое тело плавало в угасающем расплавленном свете. Он пожал плечами и подошел к проигрывателю. Вынув кассету, он сдул пыль, опрыскал гнездо виниловым чистящим средством и протер его. Он осмотрел бороздки на предмет царапин, убедился, что их нет, и сунул кассету в домик, а затем в картонную обложку. Положив кассету у входной двери в прихожей, чтобы не забыть ее, он вернулся в спальню. Из наружного кармана своего шелкового спортивного блэйзера висевшего в шкафу, он достал маленький черный мешочек из телячьей кожи. Он развернул мешочек и достал стеклянный флакон с резиновой крышкой, который он положил на мраморную крышку туалетного столика в прихожей ванной. Затем он достал шприц и, вставив иглу во флакон, выкачал достаточно жидкости, чтобы наполнить половину шприца, затем вернул флакон в мешочек. Ему потребовалось некоторое время, чтобы найти плоский контейнер для ее контактных линз среди мешанины духов и косметики. Он открыл его, вынул две студенистые линзы и вылил раствор в раковину. Он вернул мягкие линзы на место и брызнул содержимое шприца на мембранные диски, пока они не поплыли в нем. Водопроницаемые линзы поглотят вирусный дистиллят.

После секса вперемежку с наркотиками и выпивкой глаза Нины будут сырыми и налитыми кровью, но она наденет линзы. Это было то, что она должна была сделать. Он захлопнул футляр с линзами и положил его на место. Он ввел остаток раствора в ее маленькую пластиковую бутылочку с глазными каплями, затем сполоснул шприц в раковине и положил его обратно в сумку. В спальне он надел летний плащ, сунул мешочек в карман и вернулся в гостиную.

Нина лежала кучей на мраморе, где отблескивал закат. Ночь поглощало солнце, как черные чернила, и все сверкающие огни города пробивались сквозь нее и простирались до горизонта, как бесконечность рассеянных бриллиантов. Он взял свою кассету и открыл дверь. Грачев должен был прибыть на частном самолете в город в девять сорок пять. Он будет дома в десять пятнадцать. Нине Перепаденко придется объясняться с ним как можно лучше.

Глава 18

- А твой ум работает сверхурочно?

- Я стараюсь не отставать от тебя, - Алексей поднял часы, чтобы поймать свет из коридора. -Уже десять часов. Дай мне пару часов.