Спираль зла

Отец Эйенга дышал хрипло, со свистом. Сервас, внимательно вглядевшись в него, догадался: «Он боится. Боится того, что мы сейчас увидим. Боится, что, помимо воли, стал соучастником страшного преступления».

– И где сейчас находится эта копия? – спросил Мартен.

Священник глубоко вздохнул.

– Я отдал ее жандармам.

– Каким жандармам? Из следственной бригады Фуа?

– Да.

Это были те самые жандармы, что нанесли визит Морбюсу Делакруа и известили его о смерти Кеннета Цорна и Маттиаса Ложье. Опять все уперлось в Делакруа и его фильмы…

Священник снова забеспокоился.

– Этот кошмар меня не касается, – сказал он. – Я не знаю точно ни что там произошло, ни какова связь между всеми теми событиями. Но я уже видел лицо Зла – и здесь, и на моем родном континенте. И знаю, что Зло сейчас за работой. Все, что произошло, – его рук дело.

«Ну да… – подумал Сервас. – Сыщик и священник. Это дело свалилось на нас обоих». Потом мысли его вернулись к Делакруа. Стан дю Вельц, его бывший специалист по спецэффектам, и Флоран Кювелье, его бывший кинооператор, были замучены в Тулузе. Кеннет Цорн, его бывший продюсер, покончил с собой, посмотрев видео, которое заснял Маттиас Ложье, еще один участник банды Морбюса Делакруа. Затем тот же самый Маттиас Ложье, предположительно, был убит в больничном комплексе, где он, как считалось до сих пор, умер от рака. Все это образует спираль, которая упирается в один центр: в Морбюса Делакруа.

А что, если Жюдит ничего не выдумала? Что, если, так или иначе, она была права?

И какова, наконец, была роль Валека во всей этой каше? Зачем пытали, а потом убили Венсана? Что такое обнаружил его заместитель, что стоило ему жизни? У Серваса зародилась одна мысль, и он почувствовал, как его охватывают бешенство и азарт охотника. Он готов был отомстить всей земле за гибель Эсперандье.

– Проклятье, да что же станет последним словом во всей этой истории?! – взвилась Самира, выходя из здания церкви, тянувшегося к небу, словно мольба о помощи. – Просто зла не хватает!

Но они уже подобрались к концу. Сервас был в этом убежден. Еще один-два фрагмента – и пазл будет сложен.

– Поехали в Фуа, – сказал он. – Надо посмотреть это видео.

67

В доме № 36 по улице Бастионной настроение было таким же мрачным, как и погода.

Валек куда-то испарился, от слежки не поступало никаких известий. А Пьерра пытался вспомнить, что сказал Сервас в ту ночь, когда их похитили. У него тогда возникло чувство, что это очень важно… Но вспомнить не получалось.

Он не мог не вспоминать о той ужасной ночи. Похищение, побег из заточения в свинарнике, тело Венсана, найденное в выгребной яме… Пьерра чувствовал симптомы нервного срыва. На кой черт все это нужно? Он поднес к губам стаканчик с кофе и посмотрел на серое небо, словно приклеенное к стеклам.

В кабинет вошел один из членов следственной группы.

– Я вчера весь вечер орал в караоке, у меня больше нет голоса, – заявил он.

Пьерра повернулся к нему:

– Что ты сказал?

Тот уставился на него, удивленный его нервозным тоном.

– Я вчера…

– Нет, потом!

– У меня больше нет голоса…

– Черт!

– Да что случилось-то?

– Разыщи мне мобильник с предоплаченной картой! Скорее! – Пьерра схватил мобильник и набрал номер своего кабинета. – Гаргамель, у нас есть где-нибудь телефон и адрес этого актера, Эзры Шренкеля?

– Не знаю, надо посмотреть, – ответил Гаргамель, которого прозвали так, потому что он какое-то время работал в «Штрумпфе», в секретариате комиссаров и высоких чинов полиции.

Минуты через три пришел ответ: телефон и адрес актера фигурируют в судебной процедуре.

– Ну так поехали! – сказал великан, схватив свою куртку цвета хаки.

– Куда?

– К Шренкелю.

– К актеру, что ли?

Пьерра не счел нужным ответить. Он ломал голову над словами Мартена. Что-то вроде того, что у него, Пьерра, голос был очень похож на голос этого подонка Валека. Их очень легко можно было перепутать.

А ведь это верно… И тут ему в голову пришла одна мысль.

Как всегда, на выездах на окружную дорогу были пробки. С тех пор как Париж стал гигантской строительной площадкой под открытым небом, движение, и без того затрудненное, стало еще неудобнее. Для автомобилистов город превратился в кубик Рубика. Поток металла двигался непрерывно, и шум двигался вместе с ним. Пьерра подумал, что мечта экологов сделать из Парижа город без автомобилей пока еще очень далека от воплощения. Включив проблесковый маячок и сирену, они съехали с кольцевой на уровне ворот Сен-Клу и пересекли Булонь-Бийанкур по Королевской дороге, на которой давно уже не было ничего королевского, зато имелось бешеное движение, множество жилых домов, пыльных деревьев и магазинов. По мосту Сен-Клу переехали на другой берег Сены. Эзра Шренкель жил в одном из богатых восточных кварталов Парижа, а точнее, в парке Монтрету, в спокойном и тихом месте, среди зелени, где его соседями были личности еще более знаменитые, чем он.