Спираль зла

– А дальше апофения Жюдит сделала свое дело: девушка начала повсюду видеть какие-то знаки. И все они были адресованы исключительно ей: и граффити, о которых вы говорили, и надписи на дереве. Призываю вас стать на ее место, чтобы самим все это понять. Вполне вероятно, что в случае с пятном на стене или с облаком возникшие образы имеют относительно слабую связь с тем, что, как ей показалось, она увидела. Когда Жюдит подала жалобу на того несчастного студента, она уже была у меня под наблюдением… А со временем темы Морбюса Делакруа, съемок «проклятого» фильма и гибели матери обрели в ее рассуждениях черты одержимости.

Психиатр встал, подошел к окну и сквозь шторы посмотрел, что происходит снаружи. Кабинет находился на первом этаже, и вдоль тротуара стоял грузовой фургон, которым обычно пользовались для перевозки вещей при переезде. Врач вернулся на свое место и снова заговорил:

– Насколько я понял, этот студент, который учился с ней на одном факультете и с которым они сблизились на вечеринке, был страстным фанатом Делакруа. В полиции я выразил свое осторожное мнение о том, что обвинения в его адрес со стороны Жюдит кажутся мне подозрительными и что судебному медику не мешало бы сначала осмотреть ее еще до того, как синяки исчезнут, чтобы проверить, могла ли она сама нанести себе несколько ударов. Когда студента отпустили, Жюдит обвинила меня в преступном сговоре с ним, с Морбюсом Делакруа и со всеми остальными – какой бы смысл она ни придавала этому слову. Она до сих пор на меня обижается.

Он медленно подошел к письменному столу, уселся за него и пристально посмотрел на них своим нейтральным, но проницательным взглядом.

– Должен вам признаться, что случай Жюдит Янсен – один из самых странных за всю мою практику. Мне встречались пациенты, жившие в параллельной реальности, в мире, который их устраивал. Но апофения Жюдит – одна из самых сложных и редких, что мне попадались. Несомненно, огромную роль сыграла гибель обожаемой матери в самый сложный период ранней юности, когда подростки очень тяжело переносят утраты. А в остальном… Я не знаю, что привело Жюдит к такому искаженному представлению о мире. В конце концов, она не единственная… Наверное, действительно, это вопрос степени поражения.

– То есть вы думаете, – резюмировал Сервас, – что все обвинения в адрес Морбюса Делакруа ложны и режиссер не бил Жюдит и не убивал ее мать?

– Что касается смерти ее матери – это не моя компетенция. А вот насчет первого я убежден. Хотя… Что Делакруа тиран на съемочной площадке, это не легенда, это всем известно. И вполне возможно, что он применял такие «запрещенные» приемы, как грубость, психологическое давление, всяческие унижения актеров. Но это тоже не моя компетенция.

Все поднялись с мест.

– И последний вопрос, доктор: вы сами видели фильмы Морбюса Делакруа? – спросила Самира.

– Да, – ответил психиатр. – Когда Жюдит о нем заговорила, я счел своим долгом кое-что посмотреть. Мне удалось найти фильмы на видеоплатформах, и я приобрел несколько дисков.

– И каково ваше мнение?

Психиатр еле заметно улыбнулся.

– Вы хотите знать, не страдает ли Морбюс Делакруа каким-нибудь психическим расстройством? Чтобы ответить на этот вопрос, мне надо хотя бы осмотреть его. Даже если я считаю какой-то фильм нездоровым и внушающим серьезную тревогу, то, что увидит в нем художник, представитель творческой профессии, и то, что увидит в нем психиатр, – совершенно разные вещи. Без этого мы должны будем почтительно склониться перед актерами, которые околдовывают нас в течение многих веков, и поставить под сомнение вопросы религии и ее приверженцев…

– Благодарю вас, доктор.

Автомобиль был припаркован на улице в запрещенном месте. Сервас на секунду задержал взгляд на грузчиках, сновавших взад и вперед по тротуару и то выносивших, то заносивших какие-то вещи, на взгляд довольно тяжелые. Затем щелчком убрал бабочку, застрявшую под стеклоочистителем.

– Если Жюдит все выдумала и Делакруа невиновен, тогда за что Валек убил Венсана? – спросил он.

В его голосе появились какие-то новые нотки, словно он уже частично знал ответ.

– И кто убил троих остальных? – добавила Самира. – Стана дю Вельца, специалиста по спецэффектам, звукооператора Флорана Кювелье и художника-декоратора Маттиаса Ложье, страдавшего раком?

66

– Вы хотите сказать, что Жюдит Талландье смогла проделать все это одна? – спросила два часа спустя женщина-жандарм из следственной группы Сен-Годана.

– Вполне возможно, – ответила Самира.

Жандарм скептически хмыкнула.

– Судмедэксперт, правда, полагает, что многократным ударам, нанесенным Жюдит, недостает силы, а следы от этих ударов говорят скорее о том, что их нанесли в запальчивости, а не с намерением ранить или убить… Таково его заключение.

– Когда наносят удары самим себе, то замах совсем другой, а значит, и удар совсем другой, – заметила Самира, которая в свободное время занималась боксом.

Женщина-жандарм нерешительно кивнула и оглядела всех по очереди.