Спирита

²⁵ …любовь… рассеянный поцелуй двух прихотей… – Вариация на тему знаменитой максимы Себастьена-Рока-Никола де Шамфора (1741–1794): «Любовь в том виде, какой она приняла в нашем обществе, – это всего лишь игра двух прихотей и соприкасание двух эпидерм». (См. Шамфор С.-Р.-Н. Максимы и мысли. Гл. VI. Пер. Ю. Б. Корнеева и Э. Л. Линецкой.)

²⁶ …не думаю, что… меня оплакивают безутешные Ариадны… в моих… похождениях появление Бахуса всегда предшествовало уходу Тесея. – Другими словами: Маливер никогда не был инициатором разрыва. Ариадна – в греческой мифологии супруга Тесея, которую он бросил. Позднее Ариадна стала супругой Бахуса (Диониса).

²⁷ Вспомните историю пастуха, влюбленного в звезду. – В шумеро-вавилонском эпосе есть миф о пастухе Дамузи, возлюбленном богини-звезды Иштар, которая предала его, и он оказался в преисподней. Вариацией этого мифа является древнегреческий миф о пастухе Адонисе и Афродите, согласно которому Адонис за любовь к Афродите был убит, а затем превращен в цветок.

²⁸ …неведомого Бога. – Деян. 17:23. Эти слова апостола Павла стали расхожими в литературе XIX в. Его можно встретить и в «Шагреневой коже» (1831) Бальзака, как тост («Diis ignotis» – «Неведомым богам»), произнесенный в пьяной компании (гл. I), и у Жерара де Нерваля, который опубликовал статью под названием «Неведомые боги» (1845).

Глава V

¹ …одно из тех зеркал прошлого века, которые можно увидеть на картинах Лонги, этого Ватто венецианского декаданса… – Пьетро Лонги (1702–1785) – венецианский художник и гравер, мастер жанровых композиций, представитель венецианской школы живописи, пережившей расцвет в XV–XVI вв. и близившейся к своему закату в кон. 18-го столетия (отсюда определение Готье – «декаданс»). Среди бытовых сценок, которые были излюбленным сюжетом Лонги, в частности, есть картина «Дама за туалетом» (ок. 1760), где изображена венецианка перед зеркалом. Готье сравнивает Лонги с Антуаном Ватто (1684–1721) – ярким представителем французского рококо, прославившегося изображением «галантных празднеств» – многофигурных композиций с явным налетом театральности.

² Гетто – здесь: старинный еврейский квартал в Венеции.

³ …как у всех венецианских зеркал, стекло… походило на отверстие в мрачную пустоту. – Венецианское зеркало в раме с хрустальными гранями – излюбленный атрибут романтической культуры во Франции: эти переливающиеся рамы окружали отражение зыбкой, как бы потусторонней аурой.

⁴ …дрожь, о которой говорит Иов. – Речь идет о праведнике Иове, книга которого является частью Ветхого Завета. Готье имеет в виду следующую фразу: «Среди размышлений… объял меня ужас и трепет и потряс все кости мои» (Иов. 4: 13).

⁵ Сильфида – в кельтских и германских мифологиях, а также в средневековом фольклоре многих европейских народов сильфиды и сильфы – духи воздуха, бесплотные и прекрасные. Слово «сильфида» во французский язык вошло лишь в начале XVII в. благодаря трудам немецкого алхимика, философа и врача Парацельса (1493–1541), который верил, что сильфиды – реально существующие эфирные создания, сочетающие в себе материальное и духовное начала, и что они принадлежат к разряду высших духов, но не обладают бессмертием.

⁶ …как Ромео забыл Розалинду, увидев Джульетту. – Полюбив Джульетту, Ромео говорит священнику: «Нет, с Розалиной у меня конец, / Я имя позабыл ее, отец». (См. Шекспир У. Ромео и Джульетта. Акт II, сц. 3. Пер. Б. Пастернака.) Розалинда – героиня пьесы Шекспира «Как вам это понравится».

⁷ Будь он Дон Жуаном, все три тысячи милых имен… оказались бы вычеркнуты из его списка. – Список обольщенных Дон Жуаном красавиц вел его слуга Лепорелло в опере Моцарта «Дон Жуан». Согласно его подсчетам, возлюбленных у Дон Жуана было чуть больше двух тысяч. Ср.: «Их в Италии шестьсот было сорок, / А в Германии двести и тридцать, / сотня француженок, турчанок девяносто, ну, а испанок – / а испанок так тысяча три» (Моцарт В.-А. Дон Жуан, или Наказанный развратник / Либретто Лоренцо да Понте. Д. I, карт. 2). Готье подразумевает Дон Жуана, о котором говорится в поэме Альфреда де Мюссе (1810–1857) «Намуна» (1832): «Три тысячи имен! <…> Онѣ тебя любили, Донъ Жуанъ, / И не скрывали тяжкихъ сердца ранъ; / Взаимности ища въ тебѣ напрасно, / Твоей любви онѣ лобзали тѣнь… / Ты бралъ ихъ жизнь, а имъ дарилъ лишь день». (Пер. Павла Козлова.)