Список

Я была не права. Аня оказалась потрясной девчонкой. Первое время разговор не клеился, но постепенно она покорила меня своим чувством юмора и правильным отношением к жизни. На ее месте я бы не смогла смириться с потерей зрения.

– Наверное, мне придется лечь в криокамеру, чтобы в будущем начать самой ходить до туалета, – вздохнула она, постукивая тростью по полу коридора.

Вокруг резвились ученики средних и младших классов, норовя сбить нас с ног. Как только мы сдружились, а это произошло за неделю, то стали ходить повсюду вместе, держась за руки.

У меня появился новый друг и я была несказанно этому рада. До того момента, как над нами сгустились тучи слухов.

Они не рождаются на пустом месте. Всегда есть либо почва, либо тот, кто эту почву удобряет. Кто-то, кто желает тебе зла, и всеми силами пытается помешать тому хорошему, что произошло в твоей жизни.

Иногда кажется, что такие люди бывают только в фильмах: клишированные злодеи с высокопарными речами, в странной одежде и плохим детством. Каждый из них перенес травму, потеряв близкого родственника или любимого человека, и теперь бросает все силы на то, чтобы отомстить главному герою.

В реальной жизни такие тоже существуют, но в виде маленьких девочек и мальчиков. Поначалу было неясно, откуда поползли слухи, но мне удалось установить причину. Все началось с Паши – местного блогера¹⁰. Он постоянно снимает видео в коридорах, туалетах и на улице. Даже на уроках умудряется подловить учителей, чтобы те подыграли ему. Несмотря на маленький рост, Паша популярен у девушек, и у него есть постоянная подружка, с которой они уже год вместе.

Вера. В ее имени таится огромная сила, но на деле она оказалась еще одной болтливой сукой. Все они так начинают: шушукаются за твоей спиной, пакостят, просят парней помочь им в гнусном деле.

Так случилось со мной и Аней, а ведь мы не привлекали лишнего внимания. Она даже складывала трость в рюкзак – родители купили ей особую палку, которую можно легко сложить и убрать в сумку. Которая почти ничего не весит.

– Люди много говорят о нас, – обеспокоенно сказала Аня, оперевшись на мое плечо.

Она переобувала сменку, а я сидела рядом, заменяя ей опору. Эти моменты становились тихой гаванью, которой так не хватало в повседневной жизни. Рядом с Аней я чувствовала себя обычной школьницей, которая может обсудить с друзьями, что у нее с собой на обед, как правильно красить ногти и дать пару уроков флирта подружкам, несмышленым в амурных делах.

– Пусть говорят, – я прислонилась затылком к холодной стене коридора. – Тут вечно кого-то обсуждают, подумаешь.

Если бы тогда я воспринимала все это серьезнее, обратилась бы к психологу или директору, ничего этого не было бы. Но сделанного не воротишь.

– Тина, – Аня закончилась со сменкой и повернулась, – ты уверена, что мы не должны вести себя по-другому?

– Как?

– Ну, ты можешь не держать меня за руку. Сейчас многие такие жесты понимают…неправильно.

Мимо прошли девчонки из нашего класса. Они зашептались и стали тыкать в нас пальцами, хихикая.

– Если у них отсутствует интеллект, это не моя проблема! – заявила я.

* * *

Аня пробыла в классе всего месяц. Ее договоренность со школой закончилась и ей мягко намекнули, что пора освободить учителей и одноклассников от своего присутствия.

Мы стояли на крыльце и ждали, пока мама Ани подъедет к школе. Мне сильно хотелось курить, хоть я никогда этого не делала. Может, скучала по Тарасу, а, может, ситуация была совсем не радостной.

– Я поеду в Германию, – сказала Аня, – там хорошие врачи. Сделают мне операцию. На глаза.

Я молчала, глядя вдаль и пытаясь рассмотреть хоть что-то за стеной ливня. Обычный промозглый октябрь, еще один день, полный разочарований.

– Я буду звонить тебе, – Аня взяла меня за руку.

– Ты забудешь обо мне, как только вернешь себе зрение, – буркнула я, хмурясь, но руку не отдернула.

Тарас постоянно занимался своими делами, разъезжая по всяким разборкам. Ночью мы с ним разговаривали и я, успокоившись, могла ложиться спать. Однажды он не позвонит мне. Не потому, что найдет другую или из-за дикой усталости: его либо пристрелят, либо проломят ему череп.

Аня была глотком воздуха в моей мрачной жизни, но теперь и ее у меня забирают.

– Не забуду. Я приеду со здоровыми глазами и посмотрю на тебя, а потом мы будем фотографироваться! – она улыбнулась.

Нас прервал краткий двойной гудок – приехала мама Ани.

– Мне пора. Проводишь до машины?

– Конечно, – я раскрыла над нами зонтик и подвела подругу к черной Киа Рио. Открыла дверцу и помогла Ане сесть. – Здрасьте, – бросила в салон.

– Спасибо, что помогала моей дочери. Мы тебя не забудем, – пообещала ее мама.

– Я буду писать письма. Но не раньше, чем через полгода, нельзя напрягать глаза, – пояснила Аня.

– Удачи. Надеюсь, операция пройдет хорошо, – сказала я, закрывая дверь.

Машина тронулась и уехала по мокрой дороге, разгоняя скопившуюся на поверхности воду. Я сложила зонт и побрела домой. Подумаешь, дождь! Без Ани в школе теперь будет еще унылее, чем обычно…