Список гостей

Это очень на него не похоже. Я, недоумевая, смотрю ему вслед. Казалось, что напряжение ослабнет после церемонии — после того, как мы произнесли самые важные клятвы. Но оно все еще со мной, сидит глубоко внутри, как тошнота. Такое ощущение, что меня преследует что-то зловещее, оно ускользает из моего поля зрения, поэтому я никак не могу это разглядеть. Но это же безумие. «Мне просто нужно немного побыть одной, — решаю я, — подальше от суеты».

Я быстро прохожу мимо гостей, опустив голову, уверенно шагаю вперед, на тот случай, если кто-то попытается меня остановить. Я вхожу в «Каприз» с кухни. Внутри, наконец, блаженная тишина. Я с облегчением надолго закрываю глаза. На разделочном столе в центре кухни что-то — несомненно, часть нашего будущего обеда — накрыто большим полотенцем. Я нахожу стакан, наливаю себе холодной воды и прислушиваюсь к успокаивающему тиканью настенных часов. Стою лицом к раковине и, потягивая воду, считаю до десяти и обратно. Ты ведешь себя нелепо, Джулс. Это все у тебя в голове.

Не знаю, как я понимаю, что не одна. Наверное, это какое-то животное чутье. Я оборачиваюсь в дверях и вижу…

О боже. Я резко делаю вдох, а сердце так и колотится. Напротив меня мужчина с ножом, а вся его одежда залита кровью.

— Господи боже, — шепчу я, резко отпрянув и чудом не уронив стакан. Чистый страх и адреналин… а затем включается логика. Это Фредди, муж Ифы. И в руках у него нож для разделки мяса, а кровь — на фартуке мясника, повязанном вокруг талии.

— Простите, — говорит он в своей обычной неловкой манере. — Не хотел вас напугать. Я разделываю барашка — здесь стол удобнее, чем в шатре.

Как бы в подтверждение своих слов он поднимает полотенце со стола, и под ним я вижу куски баранины: малиновое блестящее мясо и торчащие белые кости.

Когда сердцебиение приходит в норму, я со стыдом думаю о том, какой неприкрытый страх, должно быть, отразился на моем лице.

— Ну, — говорю я, пытаясь придать голосу властность, — уверена, все будет очень вкусно. Спасибо.

И затем я быстро выхожу из кухни, стараясь не бежать.

Когда я возвращаюсь к своим толпящимся гостям, сразу же чувствую смену настроения. Новый заинтересованный гул. Кажется, в море что-то происходит. Все оборачиваются и смотрят, захваченные случившимся.

— Что такое? — спрашиваю я, вытягивая шею, чтобы посмотреть поверх голов, но ничего не могу разобрать. Толпа вокруг меня редеет, люди безмолвно расходятся в сторону моря, пытаясь получше разглядеть, что там происходит.

Может, там какое-то морское существо. Ифа говорила, что отсюда часто видно дельфинов. А иногда и китов. Это было бы весьма зрелищно, создало бы интересную атмосферу. Но голоса тех, кто стоит впереди, не похожи на восторг. Я бы ожидала криков, возгласов и оживленных указаний. Гости внимательно смотрят на что бы то ни было, но почти ничего не говорят. Мне сразу не по себе. Это знак того, что произошло что-то плохое.

Я продвигаюсь вперед. Гости стали толпиться еще сильнее, как будто они соперничают за лучшее место на концерте. До этого я, как невеста, была среди них королевой, и все передо мной расступались, куда бы я ни шла. Теперь же они совсем забылись, полностью поглощенные тем, что происходит.

— Пропустите! — кричу я. — Дайте мне посмотреть.

Наконец толпа расступается и я прохожу вперед.

Там что-то есть. Прищурившись и прикрывая глаза от света, я вижу темные очертания головы. Возможно, это тюлень или какой-нибудь другой морской зверек, если не считать резкого появления белой руки.

В воде кто-то. Отсюда трудно разглядеть как следует его или ее. Должно быть, это кто-то из гостей; не может же любой человек приплыть сюда с материка. Я бы не удивилась, если бы там оказался Джонно — хотя это невозможно, он пару минут назад болтал с Пирсом. Так что если это не он, то, возможно, просто один из других эксгибиционистов, друзей Уилла, выпендривается перед гостями. Но, присмотревшись, я понимаю, что пловец смотрит не на берег, а в открытое море. И теперь я вижу, что он не плавает. На самом деле…

— Человек тонет! — кричит женщина, кажется, Ханна. — Его занесло течением, смотрите!

Я иду вперед, пытаясь разглядеть получше, проталкиваясь между гостями. И наконец впереди мне все четко видно. Или, возможно, все дело в том странном знании, когда мы чувствуем наших близких, хотя видим только затылок.

— Оливия! — кричу я. — Это Оливия! Господи, это Оливия!

Я пытаюсь бежать, но юбка путается в каблуках. Я слышу звук рвущегося шелка и не обращаю на него внимание, сбрасываю туфли и продолжаю бежать, теряя равновесие, когда ноги погружаются в мокрые, болотистые участки земли. Я всегда плохо бегала, а уж в свадебном платье и подавно. Мне кажется, что я двигаюсь с черепашьей скоростью. У Уилла, слава богу, нет такой проблемы — он проносится мимо меня, а за ним Чарли и еще несколько человек.