Список Мадонны

Александр Блэк был хорошо образованным, практичным и энергичным деловым человеком, свободно владевшим английским и французским, но ему не повезло. Занимаясь продажей одежды и тканей, он продвинул свой бизнес по всему течению реки Ришелье, а также в американские штаты Нью-Йорк и Вермонт в конце двадцатых — начале тридцатых годов. Он добился существенного успеха, несмотря на то что его клиенты, особенно крестьяне, говорившие по-французски, стали замечать, что его цены становились все выше, а манеры — все заносчивее. И к тому же Блэк стал очень жадным.

Превратившись в алчного скрытого соглядатая, он стал доносить на своих клиентов. В бурные месяцы, предшествовавшие восстанию 1837 года, британцы получали от Блэка информацию о действиях патриотов. Он продолжил заниматься этими гнусностями и в 1838 году, и его действия чуть не привели к поимке одного из лидеров патриотов, перемещение которого он заметил в южных приходах осенью 1838-го. Если бы тогда тот негодяй был схвачен, то с уверенностью можно было бы сказать, что Блэка не было бы сейчас здесь. Неблагодарность не входила в перечень недостатков заносчивого Колборна.

Во время восстания, которое последовало за этим, Блэк обнаружил, что его английские клиенты в Нижней Канаде начали сомневаться в надежности человека, так очевидно замазанного кистью американского республиканства. Французские крестьяне думали по-другому, но и они не слишком жаловали его. Но самым опасным для него был молодой предприниматель из Пенсильвании, который, более смело предлагая товары в кредит, оказался способен подорвать его позиции среди американских покупателей. Весной 1839 года Блэк обнаружил, что показатели его бизнеса перешли в отрицательную часть балансовой ведомости. Попытки внесения в бухгалтерские книги дутых изменений позволили сделать короткую передышку, но только на время.

Оказавшись приговоренным к десяти годам заключения в монреальской тюрьме за подделку документов, он решил потребовать по счету у тех, кому он служил. Негодяй Клитероу мог бы вытащить его из этой истории за его заслуги перед королевой. Но нет! Он предложил ему это. Обслуживать кучку предателей-бунтовщиков в обмен на проезд до Сиднея и вечную ссылку. У него не было другого выбора. Любая жизнь была предпочтительней тюремному аду. Но сейчас они были заключены в железную клетку, которую называли судном, и очень скоро вокруг не будет видно земли. Он, конечно, будет страдать во время этого проклятого путешествия, но не так, как те мерзавцы, получившие по заслугам. В частности, французы. Да, особенно французы.

* * *

На верхней палубе капитан Пол Ниблетт наслаждался жалостью к себе, сидя в своей маленькой тесной каюте, которая должна была служить ему домом одному Богу известно сколь долго. Клитероу не любил его. Он это знал. Но такое?! Такого он не мог представить себе даже в страшном сне. Долгие месяцы адской скуки и неудобств ради того, чтобы загнать несчастную кучку предателей на самый низ Земли. В его распоряжение дано подразделение морских пехотинцев для того, чтобы обеспечить транспортировку ста пятидесяти мятежников на Землю Ван-Димена и в Новый Южный Уэльс. Клитероу сказал, что ему нужно приобрести опыт, что дисциплина и суровые условия на корабле королевского флота усмирят его характер и укрепят тело. Чертов идиот! А может, Клитероу посчитал его самого недоумком? Это было наказанием, незаслуженным и незаконным. Ему уже пришлось снять пробу с пищи. Мерзкие помои, а капитан судна Вуд оказался тихим, но язвительным типом, который уже разозлил Ниблетта, выразив свою нелюбовь к дьявольскому напитку и сказав ему, что он командует кораблем, на котором соблюдается порядок. Вот уж воистину порядок! Изъеденная червями старая военно-морская посудина, которой давно уже было пора на свалку. Может быть, она и подходила для того, чтобы возить отбросы общества, но для такого джентльмена, каким был он сам? Нельзя допускать, чтобы такие вонючие посудины типа «Буффало» предназначались людям, которым подходят гораздо более изысканные вещи. Бутылка бренди опустела на пятую часть, и Ниблетт был уже в достаточной степени пьян, чтобы захотеть высказать Клитероу все, что он мог сделать с этим «Буффало» и с отбросами общества, которые загрузят на него, когда услышал какое-то движение снаружи. Он поправил кожаный ремень на своем полном животе, глубоко вздохнул и выдохнул раз пять или шесть, прежде чем выйти на полуденный свет.

Они заходили на борт, грязные, закованные в кандалы, прижимая к себе свои скудные пожитки. «Какой грустный у них вид», — подумал капитан Вуд, стоя на мостике. Но внешность может быть обманчива. Он понаблюдал, как они неуклюже поднялись на борт и собрались на палубе. Затем, привычно пожав плечами так, словно показывая, что его это не касалось, отправился в рубку, чтобы переговорить с капитаном буксира, который должен был потащить их по реке после того, как завтра рано утром пробьют шесть склянок.