Список Мадонны

Но никто бы не смог догадаться об этой озабоченности Гиппса дождливой погодой и тем, что сорвалась неделя прекрасного отдыха в Парраматте, увидь он губернатора, принимавшего двух посетителей и угощавшего их чаем в ходе непринужденной беседы. Только некоторое время спустя за закрытыми дверями своего кабинета под звук барабанившего по крыше дождя он был готов ознакомиться с делом, которое привело к нему в такой дождь главного судью и главного защитника по делам аборигенов.

* * *

Сначала Гиппс обратился к главному судье, зная о том, что тот испытывает неудобство, а также помня о его разговорчивости.

— Итак, сэр Джеймс. Кажется, у нас здесь реальная проблема. Прошу, пожалуйста, расскажите подробности, но постарайтесь сделать это короче.

Джеймс Доулинг прочистил горло и поправил воображаемую складку на судейской мантии. Гиппс никогда не понимал, почему этот человек так любил ходить в служебной одежде вне работы. Но, конечно, в ней Доулинг выглядел прекрасным юристом, каковым являлся в действительности. Он мог показаться многоречивым, но в его словах было достаточно мудрости.

— Начну сначала, ваше превосходительство. На прошлой неделе свободный человек сообщил в мэрию Парраматты, что был свидетелем убийства. Молодая женщина-аборигенка была забита насмерть, и ее тело брошено в реку по течению от приюта для девочек-сирот. Свидетель опознал в убийце опасного преступника, которого он помогал эскортировать сюда из Канады на судне «Буффало» в тысяча восемьсот тридцать восьмом году. По его разумению, преступник должен был содержаться в лагере Лонгботтом, и он не подозревал, что тот отпущен на свободу. В мэрии приняли информацию, но ничего не предприняли до тех пор, пока он далее сам не поинтересовался тем, что произошло с молодой простушкой-туземкой, которая, по слухам, жила в приюте. Матрона приюта сообщила ему, что девушка действительно исчезла. И хотя это случалось с ней часто, матрону удивила продолжительность ее отсутствия, поскольку девушка очень внимательно относилась к порученной задаче кормления животных, принадлежавших приюту.

Человек, сидевший рядом с ним, пробормотал что-то на выдохе, но Доулинг не обратил на него никакого внимания.

— От матроны была также получена информация о том, что опознанный убийца был знаком с девушкой.

— Расскажите ему все остальное, — произнес второй человек. Его лицо выглядело очень сердитым.

Доулинг выразил свое раздражение паузой, но потом продолжил:

— Как я и собирался добавить, ваше превосходительство, матрона сообщила нам, что она стала свидетельницей сцены, во время которой девушка подверглась насильственному нападению со стороны того же самого человека.

— Знаем ли мы имя этого человека?

— Его зовут Мартин Гойетт. Он один из французов, осужденных за политический мятеж и содержащихся в лагере Лонгботтом, которому совсем недавно, к нашему удивлению, был предоставлен статус увольняемого за пределы лагеря. — Доулинг, взглянув на Гиппса, поднял брови, а тот ответил ему невозмутимым взглядом.

— Продолжайте, сэр Джеймс.

— Этот человек — политический заключенный, революционер. Его приписали к владельцу гостиницы Эммануэлю Нейтчу. Очевидно, как я узнал впоследствии, ваше превосходительство, за этим человеком числились поступки с применением насилия. В его собственной стране и на судне, которое привезло его сюда. На самом деле в одной из рекомендаций, обеспечивших ему статус увольняемого, говорилось о его участии в потасовке с какими-то пьяными полицейскими, пытавшимися нанести телесные повреждения коменданту Бэддли в Лонгботтоме. Этот Гойетт оказал упорное сопротивление, чем обеспечил безопасность Бэддли.

— Подобное поведение трудно назвать недостойным, сэр Джеймс. Но, пожалуйста, давайте ближе к сути.

В ответ заговорил второй человек. Артур Криппс, главный защитник по делам аборигенов, человек, известный твердостью своего характера, вполне очевидно недовольный тем, как излагал дело его компаньон.

— Суть в том, ваше превосходительство, что этот человек имеет склонность к насилию. Он убийца, думающий, что ему удастся так же низко вести себя здесь, как он это делал в своей Канаде.

Выражение лица Гиппса не изменилось. Только те, кто хорошо его знали, смогли бы обнаружить едва заметные признаки раздражения.

— У вас будет возможность высказаться, господин Криппс. Пожалуйста, продолжайте, сэр Джеймс.