Список ненависти

Такую возможность я не рассматривала. Может, я не знала о плане Ника, потому что он сам еще ничего не планировал?

Дьюс отпустил мою ладонь – без его тепла она тут же снова замерзла – и обнял меня одной рукой. Ощущение было странноватым, но не неприятным. Дьюс был близким другом Ника, и мне чудилось, что я чувствую руку Ника, его тепло. Я положила голову на плечо Дьюса.

– Можно у тебя кое-что спросить? – задал он вопрос.

Я кивнула.

– Если ты его очень сильно любила, то почему не приходила сюда?

Я задумчиво покусала губу.

– Мне не верилось, что он здесь. Куда бы я ни посмотрела – везде виделся он. Казалось невозможным, чтобы хоть какая-то частичка его была здесь.

– Знаешь, он ведь был моим лучшим другом, – сказал Дьюс.

– И моим.

– Знаю. – Его голос слегка напрягся. – Ладно, неважно.

Мы некоторое время посидели молча, глядя на могилу Ника. Небо потемнело, ветер усилился и листья вихрились вокруг моих лодыжек. По ногам бегали мурашки. Когда я задрожала от холода, Дьюс убрал руку и поднялся.

– Мне пора.

Я кивнула.

– Увидимся.

После ухода Дьюса я посидела еще пару-тройку минут. Смотрела на надгробие Ника, пока не заслезились глаза, а пальцы на ногах не занемели от холода. Наконец я встала и смахнула с надгробия лист.

– Прощай, Ромео, – произнесла тихо.

Я шла прочь, дрожа и не оглядываясь, хотя знала, что больше никогда не приду на могилу Ника. Он был «любимым сыном» Ма. Вырезанные на граните слова ничего не говорили обо мне.

37

У нашего дома стояла полицейская патрульная машина. За ней – автомобиль папы и видавший виды красный джип. Меня ледяной волной окатил ужас. Я доплелась до дома и вошла внутрь.

– Слава богу! – закричала мама, бросилась из гостиной ко входной двери и обняла меня за шею. – Слава богу!

– Мам?.. Что?..

За ней из гостиной вышел офицер в форме. С недовольным видом. Последовавший за ним папа выглядел мрачнее тучи. Я заглянула в гостиную и увидела доктора Хилера. Он сидел на диване, уставший и хмурый.

– Что происходит? – спросила я, отстраняясь от мамы. – Доктор Хилер? Что-то случилось?

– Мы уже собирались звонить в «Эмбер алерт»[15], – дрогнувшим от ярости голосом произнес папа. – Господи, что будет дальше?!

– В «Эмбер алерт»? Зачем?

Ко мне подошел полицейский.

– Вряд ли тебе понравится, если тебя будут ловить как убежавшего из дома подростка, – заявил он. – Учти на будущее.

– Убежавшего подростка? Я никуда не убегала. Мам…

Офицер направился к двери, и мама последовала за ним, благодаря его и извиняясь. На его плече трещала рация, и я не слышала большую часть их разговора.

Доктор Хилер поднялся, натянул куртку и подошел ко мне. На его лице отражались одновременно растерянность, грусть, злость и облегчение. Мне на ум снова пришли мысли о его семье. Я опять нарушила его семейный покой и уют? Мечтает ли его жена, чтобы я навсегда убежала?

– Была на могиле? – очень тихо спросил он.

Ни мама, ни папа его не услышали.

Я кивнула. Он кивнул в ответ.

– Увидимся в субботу, – сказал он. – Тогда и поговорим.

Затем он так же тихо поговорил в дверях с мамой – теперь извинения слышались с обеих сторон, – пожал папе руку и вышел.

Офицер добежал до полицейской машины. Доктор Хилер сел в свой джип и уехал безо всяких фанфар.

– Мне пора возвращаться, – сказал папа маме. – Дай знать, если тебе понадобится что-нибудь. И я остаюсь при своем мнении. Ей необходима помощь, Дженни. Той, что она получает, недостаточно. Из-за нее мы все страдаем.

Он посмотрел на меня. Я отвела глаза.

– Я услышала тебя, Тед, – вздохнув, отозвалась мама. – Услышала.

Папа мягко похлопал ее по плечу и вышел за дверь.

Мы с мамой молча смотрели друг на друга в опустевшем коридоре.

– Ну и шоу ты устроила, – с горечью произнесла она. – Снова. К нам даже репортеры пожаловали. Снова. Доктору Хилеру пришлось их разгонять. Я поверила тебе, Валери, и посмотри, что опять случилось. Может, твой отец прав. Дай тебе палец, и ты руку откусишь.

– Прости. Я же не знала. Клянусь, я не убегала из дома. Я просто прошлась.

– Тебя не было полдня, Валери. Ты никому не сказала куда идешь. Я думала, тебя похитили. Или сделали что похуже. Думала, тот парень, Трой, выполнил свою угрозу.

– Прости. Я правда не хотела вас пугать.

– Чушь, – раздался голос сверху.

Мы обе посмотрели на второй этаж. Там стоял Фрэнки – в футболке и боксерах, с всклокоченными волосами.

– Фрэнки, – хотела остановить его мама, но он ее оборвал.

– Папа прав. Она только создает всем проблемы.

– Я попросила прощения. Что еще мне сделать? Я не хотела создавать никаких проблем. Я пошла на кладбище, заговорилась с Дьюсом и потеряла счет времени. Я должна была позвонить. Простите.

– С Дьюсом Барнсом? – испуганно взглянула на меня мама.

Я опустила глаза.

– О, Валери, он же один из них, – выдохнула она. – Из таких как Ник. Неужели ты ничему не научилась? Ты столько всего пережила, а теперь снова шляешься с мальчишками в поисках новых неприятностей?

– Да ничего подобного.