Список ненависти

Я больше почувствовала, чем увидела вспышки камер. Услышала тихий бубнеж репортеров. Мы с Джессикой разомкнули объятие. Я вышла вперед и прочистила горло.

Я увидела своих бывших друзей – Стейси, Дьюса, Дэвида, Мэйсона. Увидела Джоша, Меган и даже Троя, сидевших сзади со своими родителями. Я увидела всех – беспокойное людское море тревоги и грусти, в котором каждый человек несет свою боль и свои собственные истории. И ни одна из этих историй не может быть менее трагичной или менее торжественной, чем остальные. Ник в каком-то смысле был прав: мы все иногда должны выигрывать. Но он не понимал того, что проигрывать мы тоже должны. Потому как без одного не бывает другого.

Миссис Тейт, глядя на меня, грызла ноготь. Мама прикрыла глаза. Похоже, она затаила дыхание. На секунду мелькнула мысль: может, последовать инстинктивному порыву и принести сейчас перед всеми извинения? Формально. Всему миру. Может, им нужнее не то, что я собираюсь им дать, а извинения, которые я им задолжала?

Джессика взяла меня за руку, коснувшись плечом моего плеча, и в тоже мгновение я заметила Анджелу Дэш. Репортерша, склонив голову, строчила что-то в блокноте. Я опустила взгляд на лист со своей речью.

– В «Гарвине» мы в этом году столкнулись с тяжелой реальностью. Людская ненависть. Вот наша реальность. Люди ненавидят друг друга, таят обиды, злятся и желают возмездия. – Я бросила взгляд на мистера Энгерсона, сидящего на самом краешке стула и готового, если потребуется, прыгнуть и остановить меня. Моя уверенность поколебалась, и снова Джессика поддержала меня, сжав мою ладонь. – В новостях нам сообщают, что ненависть более не является нашей реальностью.

Анджела Дэш откинулась на спинку стула, скрестив руки на груди и позабыв о блокноте и ручке. Она сверлила меня взглядом, некрасиво сжав губы. Я моргнула, сглотнула и заставила себя продолжить.

– Не знаю, возможно ли избавить людей от их ненависти. Даже таких как мы – людей, своими глазами видевших, к чему ненависть может привести. Нам всем больно. И эта боль еще не скоро уйдет. И наверное, мы усерднее других будем каждый день искать новую реальностью. Лучшую реальность.

Я посмотрела за своих родителей, на доктора Хилера. Сложив руки на груди, он потирал указательным пальцем нижнюю губу и едва заметно кивнул мне. Я шагнула в сторону. Джессика, не отпуская моей руки, наклонилась к микрофону.

– Мы знаем, что изменить реальность возможно, – сказала она. – Это сложно, многие не хотят даже пытаться, но это возможно. Вы можете изменить реальность ненависти, открывшись другу. Спасши врага.

Джессика с улыбкой взглянула на меня. Я грустно улыбнулась в ответ. Останемся ли мы подругами? Увидимся ли мы когда-нибудь после сегодняшнего дня?

– Но чтобы изменить реальность, вы должны быть готовы слушать, учиться и слышать. Главное – слышать. Как президент выпуска 2009 года я прошу вас навсегда запомнить имена тех, кто погиб второго мая, и услышать, какова была их реальность.

Я прочистила горло.

– Многие из них погибли, потому что стрелок… – Я умолкла, не в силах поднять глаза на доктора Хилера, который наверняка вытирает слезы и подбадривающе мне кивает, – … мой парень Ник Левил, а вместе с ним и я считали их плохими людьми. Мы видели только то, что нам хотелось видеть, и мы… – Я вытерла уголок глаза. Джессика отпустила мою руку и начала поглаживать меня по спине. – Мы с Ником… мы не знали… кем были эти люди и как они жили. Не знали их реальности.

Джессика снова наклонилась вперед.

– Эбби Демпси, – произнесла она, – была завзятой наездницей. У нее была лошадь по кличке Ницше, и она каталась на ней каждое субботнее утро. Этим летом она должна была участвовать в юниорском родео. Она страстно этого ждала. Эбби была моей лучшей подругой, – хрипло добавила Джессика. – В память об Эбби мы положили в капсулу времени прядку из гривы Ницше.

Джессика отодвинулась, и я выступила вперед. Пальцы, сжимающие листы с речью, дрожали, и я все еще не могла поднять глаза. Но мне стало легче, когда я вспомнила лица всех родителей, с которыми мы с Джессикой пообщались. Всех родителей, перед которыми я наконец-то лично извинилась. Всех родителей, которые приняли мои извинения. Кто-то из них простил меня, кто-то – нет. Кто-то ответил, что я не должна перед ними извиняться. Мы плакали вместе с ними, и они с радостью делились с нами историями о своих детях. Большинство из них, скорее всего, присутствуют сейчас на церемонии.

– Кристи Брутер, – начала я, – принята в университет Нотр-Дам и собирается изучать психологию. Она хочет работать с людьми, пережившими психологическую травму, и уже пишет в соавторстве книгу о том, как находилась на волоске от смерти. Кристи положила в капсулу времени софтбольный мяч.

К микрофону снова наклонилась Джессика.