Читаем Список заветных желаний полностью

– Не сомневаюсь, из вас выйдет замечательная кенгуру, – смеется ЛаДонна. Внезапно выражение ее лица становится серьезным. – Бретт, помните, вы попросили меня не называть Остин просто девочкой?

– Конечно помню.

– Так вот, у меня тоже есть просьба: не называйте себя больше ненастоящей матерью.

– С удовольствием, – киваю я.

Я усаживаюсь в кресло за ширмой, расстегиваю блузку и снимаю лифчик. ЛаДонна устраивает Остин так, что моя левая грудь служит ей подушкой. Мягкие волосики малышки щекочут кожу, и я невольно смеюсь. ЛаДонна закутывает малышку одеяльцем.

– Наслаждайтесь друг другом, – говорит она и исчезает за ширмой.

Подождите, хочу окликнуть я. Как долго я должна… кенгурировать? Может, принесете мне книгу или хотя бы журнал?

Вздохнув, я засовываю руку под одеяльце и нащупываю голую спинку Остин. Кожа у нее нежная, как сливочное масло. Я ощущаю, как ее тельце движется в такт дыханию. Личико уже не морщится в гримасе плача. Она мигает и смотрит на меня с любопытством.

– Привет, Остин! – говорю я. – Солнышко, тебе тоже грустно сегодня? Мне так жаль, что твоя мама умерла. Мы с тобой очень любили ее и всегда будем помнить, правда?

Мне кажется, малышка слушает меня очень внимательно. Она мигает в знак согласия.

– Теперь я буду твоей мамой, – шепчу я. – Я в этом деле новичок, так что на первых порах тебе придется быть снисходительной. Идет? – (Остин смотрит на меня не отрываясь.) – Конечно, без каких-то ошибок с моей стороны не обойдется. Но обещаю, я сделаю все, чтобы ты была счастлива, здорова и жизнерадостна. Все, что в моих силах.

Остин тыкается головкой в мою шею. Я тихонько смеюсь и прижимаюсь щекой к ее мягким, как пух, волосенкам.

– Я горжусь тем, что ты моя дочка.

Дыхание малышки замедляется, глазки закрываются. Я смотрю на это крохотное чудо, и душу мою переполняет любовь. Пронзительная материнская любовь, заложенная в меня природой. Она так сильна, что у меня перехватывает дыхание.

Через некоторое время за ширму заглядывает медсестра ЛаДонна.

– Время для посещений подходит к концу, – шепчет она.

– Уже? – Я бросаю взгляд на часы, висящие на стене.

– Вы просидели с ней на руках почти три часа.

– Неужели?

– Правда-правда. У Остин довольный вид… и у вас тоже. Ну, как впечатления?

– Это было… – В поисках подходящего слова я целую Остин в макушку. – Волшебно!

Когда я укладываю Остин в пластиковую люльку и целую на прощание, взгляд мой падает на школьное удостоверение Санквиты на стене. Джин не смогла найти другой фотографии. Завтра нужно будет повесить рядом еще одну фотографию, говорю я себе.

Мою собственную.

Перемены, происходящие с Остин, кажутся невероятными. И хотя разум говорит мне, что к подобному результату привел бы контакт с любым теплым человеческим телом, в глубине души я знаю: Остин признала меня своей матерью, и это помогает ей выжить. После семи дней кенгурирования она смогла обходиться без аппарата искусственной вентиляции легких. Я наконец могу полюбоваться ее прелестно очерченным ротиком и потыкаться носом в ее носик, который больше не закрывает пластиковая маска. На девятый день после рождения Остин не только возвращает потерянный вес, но и набирает две унции. Она все больше походит на человеческое дитя, а не на крошечную инопланетянку.

Три часа дня. Я оставляю машину на стоянке и, прижимая к уху телефон, спешу в больницу. С тех пор как родилась Остин, я встаю до рассвета, чтобы приехать в свой офис до семи, обхожусь без перерыва на обед и к двум тридцати успеваю закончить все занятия. Это позволяет мне провести несколько счастливых часов с Остин.

– Кенгуру-терапия творит чудеса, – говорю я Шелли по телефону. – Остин уже дышит самостоятельно. Теперь ей осталось научиться сосать и глотать. Пока ее кормят через трубку, но уверена, вскоре в этом не будет необходимости. Ах, Шелл, видела бы ты, какая она хорошенькая! Жду не дождусь, когда смогу показать ее тебе. Ты получила фотографии, которые я тебе отправила?

– Да, конечно, – смеется Шелли. – Остин просто лапочка. Бретт, ты говоришь о ней, как самая настоящая сумасшедшая мамашка.

– Ну, надеюсь, я не буду грузить бедного ребенка всеми своими страхами, комплексами и неврозами.

– Надо же, я и не знала, что у тебя такая насыщенная внутренняя жизнь!

Мы обе хохочем.

– Шелл, я уже пришла. Поцелуй за меня детей и передай привет Джею.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Мой генерал
Мой генерал

Молодая московская профессорша Марина приезжает на отдых в санаторий на Волге. Она мечтает о приключении, может, детективном, на худой конец, романтическом. И получает все в первый же лень в одном флаконе. Ветер унес ее шляпу на пруд, и, вытаскивая ее, Марина увидела в воде утопленника. Милиция сочла это несчастным случаем. Но Марина уверена – это убийство. Она заметила одну странную деталь… Но вот с кем поделиться? Она рассказывает свою тайну Федору Тучкову, которого поначалу сочла кретином, а уже на следующий день он стал ее напарником. Назревает курортный роман, чему она изо всех профессорских сил сопротивляется. Но тут гибнет еще один отдыхающий, который что-то знал об утопленнике. Марине ничего не остается, как опять довериться Тучкову, тем более что выяснилось: он – профессионал…

Альберт Анатольевич Лиханов , Григорий Яковлевич Бакланов , Татьяна Витальевна Устинова , Татьяна Устинова

Детективы / Детская литература / Проза для детей / Остросюжетные любовные романы / Современная русская и зарубежная проза
Армия жизни
Армия жизни

«Армия жизни» — сборник текстов журналиста и общественного деятеля Юрия Щекочихина. Основные темы книги — проблемы подростков в восьмидесятые годы, непонимание между старшим и младшим поколениями, переломные события последнего десятилетия Советского Союза и их влияние на молодежь. 20 лет назад эти тексты были разбором текущих проблем, однако сегодня мы читаем их как памятник эпохи, показывающий истоки социальной драмы, которая приняла катастрофический размах в девяностые и результаты которой мы наблюдаем по сей день.Кроме статей в книгу вошли три пьесы, написанные автором в 80-е годы и также посвященные проблемам молодежи — «Между небом и землей», «Продам старинную мебель», «Ловушка 46 рост 2». Первые две пьесы малоизвестны, почти не ставились на сценах и никогда не издавались. «Ловушка…» же долго с успехом шла в РАМТе, а в 1988 году по пьесе был снят ставший впоследствии культовым фильм «Меня зовут Арлекино».

Юрий Петрович Щекочихин

Современная русская и зарубежная проза