Список заветных желаний

– Тогда зачем все это, Брэд? Я имею в виду, зачем мама поручила это дело тебе? Почему настаивала на том, чтобы именно ты распечатывал каждое ее письмо? Зачем ей понадобилось устраивать все так, чтобы мы с тобой постоянно встречались?

– Хоть убей, не знаю. – Брэд пожимает плечами. – Могу только предположить, что она прониклась ко мне симпатией. И решила, что тебе будет приятно иметь со мной дело. – Он задумчиво потирает подбородок. – Конечно, все это слишком притянуто за уши.

– Да уж! – насмешливо восклицаю я. – Но, так или иначе, я вообразила, что мама хотела с того света устроить наш роман. Иначе у меня никогда не хватило бы смелости… – Щеки мои заливает румянец, но я заставляю себя закончить фразу: – Не хватило бы смелости так поступить.

– Ты имеешь в виду, ты не стала бы меня соблазнять? – уточняет несносный Брэд.

Я пытаюсь испепелить его взглядом:

– Если мне не изменяет память, это ты первым пытался меня соблазнить. А я лишь пошла навстречу твоим домогательствам… неделю спустя.

– Значит, мы с тобой квиты, – смеется Брэд. – Ну что ж, на то и праздники, чтобы немного развлечься. Имей снисхождение к капризам одинокого мужчины.

Я хохочу. Неловкость, висевшая в воздухе, развеивается без остатка. Мы снова становимся прежними.

– Через две недели Дженна собирается приехать в Чикаго, – сообщает Брэд. – Мне бы очень хотелось, чтобы вы познакомились. Если ты не против, конечно.

– Буду рада с ней встретиться, – говорю я, ничуть не покривив душой.

Он слегка сжимает мне руку повыше локтя и бросает взгляд в зал:

– Похоже, наш столик уже накрыт.

Мы садимся за стол у окна. Я рассказываю о Питере, Санквите и других своих учениках.

– Санквита едва не потеряла ребенка. Кровотечение удалось остановить, но положение очень серьезное. – (Брэд молча смотрит на меня; на губах его играет улыбка.) – Что это ты улыбаешься?

– Да так. Сейчас ты совсем не похожа на ту молодую женщину, что вошла в мой офис несколько месяцев назад. Твоя новая работа тебе действительно по душе?

– Конечно. А тебе что, трудно в это поверить?

– Да нет. Просто вспоминаю, как ты хныкала, скулила и говорила, что никогда не станешь учительницей. Что это сущая пытка. Выходит, Элизабет знала тебя лучше, чем ты сама.

– Когда это я хныкала и скулила? – сердито прищурившись, спрашиваю я.

– А-а, правда глаза колет, – хохочет он.

– Хорошо, не буду спорить, мне было не по себе. Я и сейчас считаю, что работать в школе – это сущая пытка. Домашняя учительница – это совсем другое дело. С целым классом сорванцов мне не справиться. Не знаю, что на этот счет думала мама. Но мне просто повезло.

Брэд вытаскивает из кармана розовый конверт. Цель номер двенадцать.

– Ты работаешь учительницей уже три месяца, – говорит он. – И ты заслужила свою награду.

Он вскрывает конверт и начинает читать:

– «Поздравляю, милая моя доченька! Ох, как я рада, что тебе нравится твоя новая работа! Хотела бы я знать, где ты преподаешь. Но уверена, что не в обычной школе. У тебя вряд ли получится держать в узде ораву детей».

У меня перехватывает дыхание.

– «Не сочти мои слова обидными, дорогая. Мария тоже не умела быть строгой с детьми фон Траппа, и мы любим ее за это».

Я улыбаюсь, представив, как мы с мамой, уютно устроившись на диване, лакомимся попкорном и смотрим наш любимый фильм «Звуки музыки».

– «Ты такая же идеалистка, как Мария, моя девочка, и это прекрасно. Ты веришь, что окружающие всегда будут платить добром за твою доброту. Но дети бывают жестоки к тем, кто кажется им излишне чувствительным. Особенно если они хотят произвести впечатление на своих ровесников».

Что верно, то верно, думаю я, вспоминая своих учеников в школах Мидоудейл и Дугласа Киза. Да и поведение Питера – лучшее подтверждение маминых слов.

– «Полагаю, ты занимаешься с детьми в небольших группах или индивидуально. Я угадала? Как бы мне хотелось угадать! Но, так или иначе, не сомневаюсь: твои ученики тебя обожают. Им очень с тобой повезло, ведь ты настоящий кладезь терпения и доброжелательности. Дорогая, я горжусь тобой! Ты замечательно справлялась с обязанностями менеджера по рекламе. Но я всегда знала, твое призвание – работать с детьми. Как я рада, что ты не изменила своему призванию!»

Я беру письмо из рук Брэда и пытаюсь читать. Глаза мои полны слез, строчки расплываются. Да, мама все предугадала. Она затеяла эту игру, сознавая, что жизнь моя зашла не в ту колею. Она хотела, чтобы я нашла свой путь, на котором смогу стать счастливой. Как же мне хочется, чтобы ее надежды оправдались!

На следующей неделе телефонный звонок застает меня в машине по пути на работу. Это Джонни. Что ему нужно? Хочет сообщить, сколько раз вчера чихнула его принцесса? Затормозив, я сознаю, что на Западном побережье сейчас глубокая ночь. По спине у меня пробегает холодок тревожного предчувствия.

– Доброе утро, Бретт. – Голос его звучит так глухо, словно он валится с ног от усталости. – Думаю, тебе стоит знать. Зои в больнице.

У меня отвисает челюсть. Нет! У Зои обычная простуда. С простудой в больницу не кладут!

– Что с ней? – спрашиваю я, судорожно сжимая телефон.