Сплетение песен и чувств

Снова тишину нарушали лишь часы. И никто из троих не хотел к ним присоединяться. Аня молча встала, подошла к плите, взяла чашку и налила себе чаю.

– Ань, напиши мне на бумажке, где находится мама, какие-то существенные детали, – Евгений засуетился, начал собираться, периодически поглядывал на телефон. – Я возьму все дела на себя, все сделаю сам, ты только держись, ради мамы и ради своего парня держись, слышишь?

– Слышу, не глухая. Только как держаться, если мамы нет, и я не знаю, за что схватиться.

– Ты не обижайся на меня.

– Я не обижаюсь, – Аня вырвала лист из блокнота, державшегося на магните на холодильнике, и набросала на нем несколько слов, затем подумала и дописала еще что-то.

Она не сразу отдала листок своему отцу, все всматривалась в то, что написала, словно боясь что-то важное забыть и не вспомнить потом никогда. Отца… Она, конечно, не воспринимала его таковым, не задумывалась об этом. Ей везде виделась мама, слышались ее шаги, смех, голос, бесконечные звонки и разговоры по телефону. Аня даже ни разу не назвала Евгения отцом или папой – может быть, только папой, да и то в беседе с Артёмом.

Евгений подошел к дочери и с осторожностью взял из ее рук листок. Артём следил за каждым его движением. Ему хотелось понять, что происходит между отцом и дочерью, разобраться в том, как они относятся друг к другу, как воспринимают свою встречу при столь трагических обстоятельствах.

Но ничто не выдавало того, что таилось внутри и могло дать хоть какую-нибудь пищу для размышления.

– Ань, а дату похорон уже назначили? – осторожно спросил Евгений.

Аня пыталась сосредоточиться.

– Нет – шепотом ответила она. – Ничего не знаю и…

– Успокойся – Евгений повысил голос. – Слышишь, ну-ка быстро успокойся! Я разберусь, все будет нормально, так, как должно быть. Твой телефон у меня остался в мобильном, если что, я позвоню. Дай мне документы, мамин паспорт и еще, что у тебя там есть.

Они направились в комнату, а Артём впервые за весь период пребывания в квартире и вообще знакомства с Аней почувствовал себя лишним, вторгшимся в чужую трагедию, туда, где для него места нет и не будет ни при каких обстоятельствах. Да, Аня не была ему чужой, но все то, что происходило, было за гранью его понимания.

Хлопнула входная дверь.

– Тёма, ты прости, что совершенно не до тебя, прости.

– Может, я пойду?

– Ты вернешься? – голос Ани снова задрожал.

Что мог ответить Артём в этот момент? «Да, я вернусь? Да, я никуда не уйду? Да, я никуда тебя не отпущу?» Любой вариант создавал проблемы, усугублял ситуацию. Конечно, Артём не собирался оставлять Аню, но нужно было что-то делать, как-то жить дальше, стараться преодолеть все, что уже случилось или еще случится.

– Я поживу у тебя несколько дней – произнес он, наконец. – Можно?

– Да, – Аня обняла его. – Я только-только собиралась тебя об этом попросить. Завтра пятница, ты сможешь не ходить на учебу?

– Смогу.

– И до понедельника не уйдешь?

– Не уйду.

– Тёма, мне так страшно. Страшно за то, что будет. Страшно из-за того, что не смогла, наверное, что-то очень важное сказать маме. И теперь страшно, как все пройдет, похороны, вся эта суета. А ее уже нет, Тём, ее это не вернет – Аня расплакалась.

– Давай ты немного поспишь – предложил Артём. – Дай мне ключи и ложись. А я дойду до общаги, возьму кое-какие вещи, потом схожу в магазин. Ведь нам троим что-то надо есть, а у тебя шаром покати, только выпивки три бутылки.

– Там еще в тумбочке есть – сквозь слезы улыбнулась Аня.

– Вот и я говорю, что еды никакой, только спиртное. Разве это годится? А есть надо, обязательно надо, чтобы были силы все выдержать, особенно тебе. Хорошо?

– Хорошо, Тёма.

Он одевался в прихожей, она стояла, прислонившись к стене, и смотрела на него.

– Как тебе мой папа?

– Серьезный. По-моему, вы друг другу не очень нравитесь – бросил Артём.

– Как-то не воспринимаете друг друга.

– Так и есть, – Аня увидела себя в зеркало и спешно принялась поправлять растрепанные волосы. – Но, знаешь, мне о нем мама всегда говорила только хорошее. Мы с мамой чувствовали его поддержку. И самое главное, Тёма, я уверена в том, что ему можно доверять.

– С чего ты так думаешь? – Артём крутил в руках связкой ключей. – Ты же его видишь первый раз в жизни, ну, по крайней мере, в сознательном возрасте!

– Мне всегда об этом говорила мама, Тём. Ладно, ты прав, я немного посплю, может, смогу привести мысли в порядок. А что из еды ты возьмешь?

Артём вытряхнул все из рюкзака. На пол посыпались учебники, несколько карандашей, тетради, какие-то бумаги. Все это он сложил на стоявший в прихожей стул, выполнявший, судя по всему, функцию то ли полки, то ли какой-то подставки. Помимо вещей Артёма там стояли, прислоненные к спинке, автомобильные дворники.

– Береги себя, – Артём поцеловал Аню в нос. – Я скоро, обещаю.

– Не потеряй ключи! И возвращайся поскорее.