Сплетня

Порой я иду в один из тихих заливов, чтобы посидеть и почитать или поплавать, когда мне нужно остыть. Песок — белый, мягкий и горячий — прилипает к моим ногам. Моим ступням шестого размера с длинными тонкими пальцами и ухоженными ногтями, которые я совсем недавно начала красить в пастельные тона. Розовые, розовато-лиловые и нежно-голубые.

Здесь достаточно безопасно. Преходящая толпа туристов. Серфингисты и их подружки. Постоянно меняющиеся бармены и обслуживающий персонал. Никто не обращает особого внимания на бледнокожую пожилую женщину с красивыми пальцами ног, которая сидит в большой широкополой шляпе и темных очках, уткнувшись носом в книгу.

Я люблю выбирать себе место с осторожностью. Не слишком близко к воде, но достаточно далеко от кафе, которые тянутся вдоль пляжа, так что меня не беспокоит шум или запах жареного мяса. Мне нравится сидеть рядом с молодыми семьями и, если возможно, с маленькими мальчиками, которые немного похожи на Альфи. Достаточно близко, чтобы наблюдать, как они копают ямки в песке. Достаточно близко, чтобы поймать их пляжные мячи, если ветер подует в мою сторону, и отбросить назад в обмен на одну из их застенчивых мальчишеских улыбок.

По ее словам, они скоро приедут навестить меня, она и Альфи, и, хотя я жажду их видеть, слышать и осязать, иногда я сомневаюсь и думаю, не будет ли это чересчур. Чересчур много для нас. Я думаю, может, лучше оставить все как есть и просто общаться по электронной почте. Мило и анонимно. Хорошо и безопасно. Потому что если я увижу их снова, если дотронусь до них, то никогда не захочу их отпускать, а я должна. Должна. Они ни за что не осядут здесь, а я не могу вернуться. Я никогда не смогу вернуться. Теперь не смогу. За мной охотятся. За мной всегда будут охотиться. Это цена, которую я плачу за свое прошлое. За ту роковую, фатальную секунду, которую я отмотала бы назад, если б могла.

Я закрываю глаза от солнца и снова оказываюсь там. В этой холодной, темной кухне. Пятна плесени на стене. Грязный тряпичный коврик на полу. Только я и Робби Харрис. Все остальные ушли. Все остальные убежали, как и должны были, с криками. Они ждали, что я пойду за ними. Ожидали, что я это сделаю.