Сплетня

— Если ты не против, я могу заскочить к тебе еще раз сегодня после вечеринки.

— Что еще за вечеринка?

— Разве я тебе не рассказывала? Я уверена, что уже говорила. У одного из одноклассников Альфи в честь дня его рождения. Костюмированный праздник после занятий в школе.

Мама стонет.

— Только не говори мне, что это вечеринка по поводу Хеллоуина.

— Боюсь, что так. Я последовала твоему совету и подружилась с другими мамами.

Она кивает.

— Надеюсь, у тебя есть для него хороший наряд. Ты же не хочешь, чтобы он был белой вороной?

Я смотрю на нее с недоверием. И эта женщина твердила мне, что красивые платья — пустая трата денег, а модные туфли вредны для моих растущих ног! «Если для того, чтобы вписаться в правильную компанию, тебе нужна определенная пара туфель, Джоанна, то это не та компания», — всегда говорила она.

— Твое лицо! — смеется она теперь. — Я вижу по нему, о чем ты думаешь. Но, когда становишься бабушкой, все по-другому, когда-нибудь ты это поймешь. По крайней мере, я надеюсь на это.

Интересно, сейчас подходящее время, чтобы рассказать маме о переезде Майкла? Если я не откроюсь ей в ближайшее время, Альфи сам проболтается, и тогда я буду чувствовать себя виноватой, что скрывала это. Я сажусь на край кровати. Наверно, я кончу тем, что тоже подцеплю насморк, но так тому и быть. Мне нужно быть с ней откровенной.

— Мама, я хочу тебе кое-что сообщить. Майкл спросил меня, может ли он переехать к нам с Альфи, и я согласилась.

Я смотрю на свое отражение в зеркале туалетного столика, а потом на нее. Мама складывает носовой платок в маленький квадратик, собираясь с мыслями.

— Ну что ж, — говорит она наконец. — Если ты чувствуешь сердцем, что это правильно, и абсолютно уверена, что этого хочешь… — Она шмыгает носом. — Я всегда хотела, чтобы ты была счастлива, Джо. Ты ведь это знаешь, не так ли?

У нее мокрые глаза, и хотя это может быть следствием простуды, я не думаю, что это так.

— Конечно, знаю. И еще знаю, что ты всегда считала, будто у него проблемы с обязательствами. — Я опускаю взгляд на свои колени. — Я никогда не говорила тебе об этом, мама, но однажды он сделал мне предложение.

Она ахает:

— И ты ему отказала?

— Да.

— Но почему?

— Потому что я не хотела, чтобы это было только из-за Альфи. — Я вздыхаю. — И думаю, что это как-то связано с моим отцом. Я не могла смириться с мыслью, что Майкл может оказаться таким же, как он, и бросить нас с Альфи.

Мама разворачивает носовой платок и сморкается.

— Я знаю, как сильно это подорвало твою самооценку, мама, и я не хотела…

— … кончить такой озлобленной старухой, как я?

— Это не то, что я собиралась сказать.

Она смеется:

— Впрочем, ты права. Это повредило моей самооценке, и мне жаль, что я передала тебе свою неуверенность в мужчинах. Это было нечестно.

— Я просто хочу, чтобы он не оказался таким же дерьмом.

— Мы обе этого хотим, дорогая.

Я сжимаю ее запястье:

— Но вот что я тебе скажу. Если Майкл не станет должным образом выполнять обязательства по отношению к нам, как обещал, я покончу с этим раз и навсегда.

Мама одобрительно кивает. Она так и не смогла пережить расставание с моим отцом и счастливо жить дальше. Но я сильнее ее. Я смогу, если потребуется. Я просто надеюсь, что мне не придется этого делать.

Глава 27

Сартр, или, вернее, персонаж одной из его пьес, сказал: «Ад — это другие люди». Я знаю, что это утверждение не такое простое, как кажется, и у меня нет необходимых философских знаний, чтобы его истолковать. Но в данный момент я воспринимаю его буквально. Ад — это действительно другие люди, особенно те, что сидят сейчас в оранжерее Дебби Бартон и пьют «Просекко», а еще больше их дети, которых в данный момент развлекается в соседней комнате клоун с фигурными воздушными шариками. Эти дети производят так много шума, что моя голова готова взорваться.

Я разглядываю столовую за дверями оранжереи. Огромное зеркало в сверкающей раме отражает зелень сада, с потолка свисает стеклянная люстра. Муж Дебби, Колин — кажется, он водопроводчик, — сидит за столом и пьет пиво с мужем Карен, Робом. Эти двое выглядят неуместно среди самой яркой девичьей обстановки, которую я когда-либо видела. Обилие фиолетового и розового. Пушистые подушки и блестящие аксессуары. «Забавные» настенные таблички с цитатами. Интересно, какой вклад во все это великолепие внес Колин? Судя по всему, не слишком большой.

Я вновь сосредотачиваюсь на разговорах, ведущихся вокруг. Это все больше походит на эпизод какого-нибудь реалити-шоу — «Настоящие домохозяйки Флинстеда-на-море». У Тэш будет «день сарказма», когда я расскажу ей об этом. Справедливости ради, Дебби шепнула мне, что я могу пойти домой и вернуться позже, но после сегодняшнего сумбурного дня я ни за что не оставлю Альфи одного. В конце концов, насколько хорошо я знаю этих людей? Они кажутся достаточно дружелюбными, однако после того, что Кей поведала мне сегодня утром…

Время от времени мы с Карен переглядываемся. Судя по выражению ее лица, она находит все это таким же скучным, как и я.

Я наклоняюсь к ней:

— Как там твоя мать?

Она недоуменно хмурится.