Сплетня

Проходит какое-то время, прежде чем я понимаю, что далекий звонок не является частью моего сна, а исходит от телефона в соседней комнате. Я осторожно выбираюсь из постели Альфи, чтобы не разбудить его. Водянистый серый свет, пробивающийся сквозь щель в шторах, означает, что сейчас ранний рассвет. Значит, я проспала по меньшей мере пару часов.

Это Майкл.

— Я у дома. Не хотел звонить в дверь, чтобы не разбудить Альфи.

Видеть его на пороге с большим кожаным саквояжем в руках и целым архипелагом из разных сумок и коробок на подъездной дорожке позади — бальзам на мои измученные нервы. Майкл заключает меня в долгие крепкие объятия. Должно быть, он проснулся рано и, прочитав мои сообщения, сразу же отправился сюда.

Сначала я рассказываю о фотографии на школьной доске объявлений, и по скептическому выражению его лица догадываюсь — он думает, что я преувеличиваю.

— Ты говоришь, что некоторых других детей сделали похожими на зомби?

— Да!

— Как ты поняла, что это именно зомби?

— Ради бога, Майкл! Я знаю, как выглядят зомби! Их лица сделали серыми, а глаза страшными и налитыми кровью. И у них были кровоточащие раны. Ну, ты знаешь, вся эта обычная зомби-дребедень.

— Так я не понимаю, почему Альфи с ножом, торчащим из груди, чем-то хуже всего остального? Это классический образ на Хеллоуин, разве нет?

— Ну, мистер Мэтьюз тоже счел это неуместным. Он согласился, что это странно. То, что Альфи выделили из всех детей таким образом.

Майкл поднимает брови.

— Он, вероятно, просто пытался разрядить ситуацию. Ну же, Джо. Ты ведь не думаешь, будто в этом есть что-то еще, правда?

Я достаю телефон и захожу в «Твиттер»:

— Тогда посмотри вот на это!

Но когда я кликаю на своих подписчиков, аккаунт «Салли Мак» среди них отсутствует. Она больше на меня не подписана. Я вбиваю в поиск ее ник, но это не дает результатов.

— Очень странно. Она исчезла.

— Кто исчез?

Я рассказываю о «Салли Мак @сплетнедробилка7» и твитах, которые она публиковала. Его глаза сужаются. Когда я говорю о хэштеге «Слежу за Альфи», они сужаются еще больше.

— Это отвратительно, — заключает он.

— Ты же не думаешь, что это она? Что она каким-то образом пронюхала о том, что я распространяла сплетню?

Слишком поздно я понимаю, что же ляпнула. Майкл пристально смотрит на меня:

— В каком смысле — ты «распространяла сплетню»?

Мои щеки пылают от смущения. Смущения и стыда.

— Когда я впервые услышала об этом слухе — еще до того, как рассказала тебе, — я проболталась о нем в Книжном клубе.

Майкл закатывает глаза.

— Я пыталась отвлечь внимание от Дженни, одной из участниц клуба, когда Карен выспрашивала ее о личной жизни, и та растерялась. Это было первое, что пришло мне в голову. С тех пор я жалею об этом.

— Но ты ведь никому не сообщала о том, что мне удалось выяснить, да? Никто не знает, что я собираюсь написать о ней книгу?

— Никто не знает о книге, но…

— Но что?

— На следующей неделе после Книжного клуба одна из женщин — Мэдди — рассказала мне, что беседовала с подругой по пилатесу, бывшей сотрудницей надзорной службы, и та наговорила ей всякой чепухи о защите бывших заключенных. Мэдди сложила два и два и получила пять. Она убедила себя в том, что Соня Мартинс из «Камней и рун» — это Салли Макгоуэн.

Майкл недоверчиво качает головой:

— Значит, и ты приложила к этому руку.

— О, так я виновата в том, что Мэдди проговорилась своей подруге?

Он вздыхает.

— Нет, конечно, нет. Но именно так все выходит из-под контроля. Сплетни распространяются, как лесной пожар.

— В любом случае Мэдди уже не считает, что это она. Как выяснилось, муж другой ее подруги по пилатесу сбежал ранее к Соне Мартинс. Так что теперь Мэдди думает, что та вторая подруга пустила ложный слух о Соне из мести. — Я поджимаю пальцы ног. — И на днях кто-то бросил кирпич в витрину ее магазина.

— Черт знает что! — бормочет Майкл под нос.

— Я понимаю. Все это просто нелепо.

— Ну, и какой еще груз ты хочешь снять со своей души?

Он смотрит мне прямо в глаза. Он знает, что я чего-то недоговариваю. Я делаю глубокий вдох. Не хочу этого признавать, но, если мы действительно собираемся наладить отношения, я должна быть честна с ним.

— Я, возможно, упомянула в разговоре о том, что ты рассказал мне. О ее переезде в «сухой город».

Майкл глубоко вздыхает и отводит взгляд.

— Зачем? — произносит он наконец. — Зачем ты это сделала? Я не считал тебя сплетницей.

— Я не сплетница! Просто так получилось… У Альфи были проблемы в школе — он никак не мог завести друзей. Рядом с ним даже никто не садился за обедом! Я не хотела, чтобы он страдал. Не хотела, чтобы он снова стал жертвой травли, особенно после того, что ему пришлось пережить. Все эти ужасные обзывательства, которые он терпел. И мне тоже было нелегко. Остальные мамы уже знали друг друга, а я чувствовала себя, как новенькая ученица в школе.

— Значит, ты решила, что пересказывать им сплетни — поможет?

— Это действительно помогло. Они предложили мне присоединиться к их сообществу нянь, а Альфи пригласили на день рождения Лиама. С тех пор я изо всех сил пытаюсь потушить этот пожар.