Сподвижники де Голля

Женские чары не вскружили писателю голову до такой степени, чтобы он забыл обо всем. Осенью 1933 года Мальро активно включается в общественно-политическую жизнь. В Германии пришли к власти фашисты и начали борьбу с левыми. В тюремных застенках в том числе оказались известные коммунисты Георгий Димитров и Эрнст Тельман. Мальро собирает подписи под петицией за освобождение всех заключенных и везет их списки вместе с Андре Жидом в ноябре в Берлин, чтобы вручить фашистскому руководству.

В начале следующего года писатель едет в очередное путешествие. Да в какое! Он бежит от своих реальных женщин, чтобы предпринять поиски мифической – царицы Савской. В феврале 1934 года Мальро вместе с приятелем, летчиком Эдуаром Корнильон-Молинье, совершает полет на одномоторном самолете над Аравийской пустыней. Они пытаются обнаружить руины древней столицы царицы Савской. Что-то путешественники увидели, но что именно, понять было трудно. На обратном пути в Европу их самолет попал в сильный циклон и чуть не разбился. Мальро был горд, что смог посмотреть в глаза смерти, о которой столько думал и так много писал, и героем возвратился в Париж.

Летом 1934 года Мальро уже отправляется в следующее большое путешествие. Илья Эренбург давно предлагал ему посетить Советский Союз. И вот представился удобный случай. В августе в Москве собирается Первый всесоюзный съезд советских писателей. С подачи Эренбурга Мальро приглашают принять в нем участие. Он с удовольствием собирается в путь. Ему очень интересно посмотреть страну, в которой победила революция. В начале июня Мальро и Клара в сопровождении Эренбурга и его жены выезжают из Парижа в Лондон и оттуда пароходом в Ленинград.

Мальро был очарован городом на Неве. Он обошел почти все его музеи, посетил знаменитые дворцы в пригородах, много общался с самыми разными людьми. Из Ленинграда писатель прибыл в Москву. Опять музеи и выставки, экскурсии по древней столице. Мальро с интересом наблюдал, как живут советские люди. Ему нравилось в СССР.

Выступление Мальро на Первом всесоюзном съезде советских писателей – «Искусство – это завоевание» – произвело большое впечатление и показало, что писатель – прекрасный оратор. Суть его речи уловить трудно, но какой она была возвышенной! «Писатели, “инженеры человеческих душ”, не забывайте, что высочайшая функция инженера – творчество! – восклицал Мальро. – Искусство – не смирение, искусство – завоевание. Что искусство завоевывает? Чувства и способы их выражения. Над чем одерживает победу? Почти всегда над бессознательным; очень часто над логикой… когда множество наших писателей пишут для призраков или для людей будущего, вы, похожие друг на друга и тем не менее разные, как две руки одного тела, закладываете здесь основы цивилизации, которая породит своих Шекспиров… Мир ждет от вас не только показа того, кто вы есть в действительности, но и показа того, что выше вас, и скоро лишь одни вы сможете показать миру все это»[120].

Необыкновенно общительный Мальро завел в Москве обширные связи. Он познакомился с Максимом Горьким, Алексеем Толстым, Борисом Пастернаком, Исааком Бабелем, Михаилом Кольцовым. Его интересовали и театральные деятели. Писатель завязал контакты с Всеволодом Мейерхольдом, Соломоном Михоэлсом, Александром Таировым. Он был очень рад встрече с Сергеем Эйзенштейном. Мальро нравилась и приставленная к нему сопровождающая и переводчица Болеслава Болеславская, которую он звал просто Боля. Из Москвы писатель с женой отправился в двухнедельную поездку по Сибири, где он изъявил желание посмотреть, как живут простые труженики колхозов и совхозов.

В сентябре 1934 года полный впечатлений писатель вернулся в Париж. В следующем месяце по инициативе Ассоциации революционных писателей и художников Франции он выступил с отчетом о работе московского съезда, на котором только что побывал. Его речь, произнесенная с большим пафосом, свидетельствовала о восторженном восприятии увиденного в CCCP. «Часто говорят о подозрительности, недоверии, с которым молодое советское общество, так часто оказывавшееся в опасности, вынуждено относиться к человеку, – подчеркивал Мальро. – Будем осторожны в словах: эта подозрительность распространяется только на отдельную личность. Что же касается человека вообще, то, напротив, доверие, оказываемое ему советами, быть может, самое большое за всю историю. Доверие к детям сделало из них пионеров. Женщина царской России‚ чье положение было, пожалуй, caмым униженным и тяжелым в Европе, превратилась, благодаря доверию к ней, в советскую женщину, проявляющую сегодня поразительную волю и сознательность. Трудом воров и убийц построен Беломорканал. Из беспризорников, которые тоже почти все были ворами, созданы коммуны по перевоспитанию»[121].