Спокойной ночи

За окном солнце продолжает ярко светить. Такое успел натворить, а день еле-еле перевалил на другой бок.

Раз уж я решил прибраться, то заодно прочистил всю квартиру. Затем я, весь изголодавшийся, пожарил себе яйца, сосиски и овощи на сковороде и сытно пообедал.

Часы шли – солнце шло в соответствии с ними. Так тьма постепенно сгущалась и подготавливалась к вылазке.

Всё ещё виднеющееся солнце и беспощадное чувство скуки спровоцировали меня на ещё одну прогулку. Я по началу думал поиграть на синтезаторе, поставив его с гладильной доской на освободившееся место и проверить каково это будет с пианино… Желания у меня только нет. А вот прогуляться я всегда готов.

Та же самая одежда, те же самые ботинки, тот же самый шарф. В этом я и покинул свой дом.

Какого-то маршрута я не выстроил. Просто хаотично двигался, даже не думая об этом. Мысли я занял рассмотрением зимнего пейзажа. Хотя, какой уж тут пейзаж. Снега нет. Листьев нет. Лишь люди, да машины. Пройдёшь возле светофора – услышишь гудки, обойдёшь мимо бар – услышишь громкий смех.

Погода на самом деле в такие сезоны не лучшая для вечерних прогулок. Бывает, приспущу свитер, чтобы немного подышать свежим воздухом, да через минут пять обратно поднимаю. Слишком уж холодно.

Тем не менее, гулял я довольно долго. Где-то час прошёл. Солнце уже ушло и тени вышли на прогулку. Вот пройдёшь под жёлтым фонарём и повстречаешь свою тень. Иногда несколько. Тени идут вместе с тобой, составляют компанию.

Так я, рассматривая свои тени, смотрел всю дорогу под ноги лишь изредка осматриваясь.

Иногда ты начинаешь осматриваться по сторонам просто так. Ты не желаешь этого, но твоё боковое зрение замечает, что-то, чего сам ты не видишь. Да, это звучит странно, но так оно и бывает. Так я посмотрел в переулок.

В маленьком закоулке между домов, я увидел девочку, сидящую на земле. Она была одета в изрядно поношенные чёрные брюки и такую же кофту с капюшоном, напяленным на голову.

Она сидела там совсем одна, обхватив руками сложенные в гармошку ноги.

Заволновавшись за девочку, я подошёл к ней.

– Хэй, с тобой всё хорошо? – тихим спокойным голосом поинтересовался я.

Рядом с ней лежали бутыльки с краской, кисти, карандаши и блокнот с чёрной обложкой.

Юная леди молчала.

Аккуратно, я присел перед ней, тихонько протянул к ней руку и снял с неё капюшон.

На вид ей было лет четырнадцать. У неё были тонкие, как спички, конечности, щёки впавшие, лицо мило, хоть и выряжало сейчас грусть и некую мрачность.

– Почему ты здесь сидишь? Тебе не холодно? – я продолжил свои попытки заговорить с ней. Безрезультатно.

Девочка лишь молчала и смотрела куда-то на землю. Вернее сказать, никуда она и не смотрела.

По ней я прекрасно видел, что она замёрзла. Об этом ясно давала понять тряска по всему её телу.

Я осмотрелся вокруг – никого нету. Где же её родители? Друзья? Кто-нибудь?

Она продолжала игнорировать тебя.

– Может пройдём в участок? Там разберёмся, где твои родители…

Нет. Она меня не слушает. Либо делает вид, что не слышит. Одно ясно, ей не до меня.

Я уже и не знал, что делать. Разговорить не удаётся. Что-то ещё сделать тоже.

Под конец я решил сбегать в ближайшее отделение и сообщить о девочке им, чтобы полиция сам со всем этим разобралась.

Только я привстал и захотел уйти, как моё запястье тут же схватила маленькая ручка.

Я оглянулся. Девочка смотрела на меня, держа меня за руку.

Тут же она подняла с земли свои художественные принадлежности и, сунув их под мышку, обхватила мою руку в замок.

– Где ты живёшь? – снова спросил я её.

Тишина.

– Пойдём тогда в участок?

Тут девочка отрицательно пошатала головой в разные стороны.

На это молчит, того не хочет. Ну и девчонка, конечно…

– Может пойдём тогда ко мне? Согреешься хотя бы.

Девочка сжала мою руку и потянула. Видимо, это знак согласия. Что же, хотя бы это.

По тёмным улицам мы шли в сторону моего дома. Мимо проходящие люди на нас не обращали никакого внимания, но, тем не менее, девочка постоянно тревожно оглядывалась.

Она замёрзла. Прижатая к моей руке, она давала прочувствовать её дрожание. Поняв это, я тут же остановился, снял с себя куртку и окутал в неё замёрзшую малютку. Так же шарфом прикрыл её юное лицо, чтобы оно осталось в целости. Да и она сама чувствует себя в большей безопасности.

Самому мне, конечно, было холодно. Но она ребёнок. И я сейчас я в ответственности за неё. Не дай она заболеет. Это будет моя вина.

Преодолев ночной мрак, мы добрались до моего дома.

Щелчок. Дверь открыта. Мы с девчонкой вошли домой. Везде подключал свет. До жути замёрзший, я побежал в ванную мыть руки в горячей воде. Затем я отправился на кухню.

Залил в чайник воду, включил конфорку и стал ждать. Девочка тем временем разулась, сняла верхнюю одежду и зашла ко мне на кухню.

Найдя рядом с собой стул с боку стола, девочка молча бросила свои вещи на край и присела.

При свете мне удалось получше разглядеть её лицо. Оно и в правду было таким же худым сколько же и красивым. И всё равно что-то неприятное читалось в её выражении. Тоска и гнев, боль и безразличие – нечто подобное я увидел на ней.

– Чай будешь?