Спокойной ночи

– Помнишь я тебе рассказывал про девчонку, которая украла пачку крекеров?

– Она вернулась снова?

– И не один раз! Я пыталась её поймать, но та постоянно ускользала. Потом она и вовсе пробиралась в магазин, когда я отходила в кладовую. Вот что за человек? Не понимаю.

Я промолчал. Почему-то образ этой девчонки вызвал у меня дежавю.

Мы прошлись по магазину. Я брал с полок продукты, а тётя тем временем рассказывала о всех новостях. Поведала о девушке, вышедшей замуж за мужчину, что на десять лет старше. Сообщила о том, что старуха лет восьмидесяти уже давно не приходила – возможно её уже нет в живых.

– Возможно, – ответил я тёте. – Смерть ведь всегда приходит.

Тётя ненадолго замолчала.

– А ты, Хилари… Ты боишься смерти?

Тут, в попытках добраться до банки тушёнки, я остановился и задумался.

– Боюсь ли я смерти?

Вопрос этот был серьёзным. Прежде чем дать ответ, я изрядно так всё обдумал.

– Нет, не боюсь. Смерти нет смысла боятся. Зачем мне боятся смерти, когда я прекрасно знаю, что этого не избежать? Как по мне лучше вообще о смерти не думать и жить. Мне кажется это лучший вариант.

Я улыбнулся.

Здесь между нами повисло молчание. Это не было чем-то неловким. Скорее, это было время для размышлений и возможных переосмыслений.

Тётя тихо отошла к кассе. Я тем временем прошёлся по магазину и добрал нужных продуктов.

Проходя мимо полок с печеньем, я вспомнил о воровке. Почему она ворует крекеры? Почему воровала только их.

Поняв, что только ей одной это известно, я пожал плечами и схватил пачку крекеров.

Тётя назвала цену. Я расплатился. Тётя подарила мне Чупа—чупс. Я принял его. Тётя выглядело как—то грустно.

– Всё хорошо?

– Хилари… Мой сын, он… Он не приходит. Я не знаю где он.

По лицу тёти Бритни потекли слёзы.

– Он ведь не забыл про меня? С ним ведь всё хорошо? Он… Он вернётся?

Нет, нет, нет… Только не это…

Тут меня охватила боль. Не зная что делать, я рванул к ней и, чуть не валясь с ног, обнял её.

– Всё хорошо. Он не забыл про вас. Вы увидитесь. Обещаю, он придёт к вам на Рождество.

– Правда?

Я прекрасно понимал, что сейчас я совершаю ужасный поступок, говоря ей такую ложь. Но я не мог. Я просто не мог сказать ей правду. У меня не было сил.

–Правда.

Тётя Бритни обняла меня в ответ.

Вскоре ей стало легче. Слёзы перестали лить ручьём и я покинул её.

Выйдя из магазинчика, я начал карать себя за ложь, что я наплёл ей. Ведь совсем скоро Рождество. Сын к ней не придёт.

Вернувшись домой, я разложил продукты по холодильнику. Крекеры я положил на стол. Соль и сахар убрал на верхние полки. Тушёнку спрятал там же.

Я посмотрел в окно – солнце непоколебимо печёт.

Активных заказов у меня сейчас нет, потому могу проводить время как мне сгодится.

Подумав об этом, я пришёл к идее достать уже запылившийся в скромном углу синтезатор. Уже совсем скоро и то пианино будет стоять у меня дома…

Тут то я понял, что места для него у меня нет. Не продумал я. Хорошо, что хоть сейчас я задумался об этом.

Я обошёл всю квартиру. Затем я воссоздал в голове размер пианино. Катастрофа. Да моя кварта ужасно мала для пианино. У меня дома только самое необходимое и всё равно места для пианино нет. На кухне пусть и просторно, но пианино впихнуть не получится не в один угол. В спальне и вовсе места нет. Кровать, шкаф, стол и куча коробок в углу. Даже если часть из этой кучи я разгребу, переставить мебель так, чтобы было необходимое место для драгоценного инструмента, не получится.

Минут десять я стоял посреди комнаты и думал. Нужно освободить место… О, идея!

Проведя рукой по поверхности стола, я смахнул весь бардак на пол. Так же я вытащил хриплый бардачок и вытряс всё его содержимое на кровать. Из коробок, лежащих в углу, я набор инструментов. Среди кучи разных отвёрток, уголков, пачек с шурупам и болтами, я достал молоток. Маленький старый молоток с почерневшей со временем ручкой. Металлическая ручка пошатывается, но держится благодаря забитому изогнутому гвоздю.

Хорошо схватив молоток и взвесив его в своей руке, я посмотрел на стол. Он весь старый, один толчок и развалится в щепки. Не сказать, что он мне особо нужен, да и не жалко мне его. Думаю ему уже пора на покой.

Немного согнув колени, раздвинув плечо и сделав сильный размах, я ударил молотком по боковой стороне стола. С треском кусок стола отломался и конструкция развалилась. Тут же я ударил и по другой стороне. Треск звучит ещё сильнее, но стойка лишь частично

обламывается и из этого облома вылетает множество мелких щепок. Подняв молоток вверх, я сделал третий удар и тогда стойка и крышка разлетелись в разные стороны.

Стоя посреди комнаты с молотком в руке, я переводил дыхание и смотрел на куски сломанного стола.

Вот стол есть, а вот его уже нет. Чудеса.

Теперь и свободное место нашлось.

Минут пять я смотрел на обломки. Успокоившись, вынес обломки на пожарную лестницу.

Вот как иногда бывает – стоит, стоит стол на своём месте, да со временем стареет. И тут, ни с того, ни с чего, приходит человек с сжатым в руке молотком и ломает тебя. Звучит грустно, но это всего лишь стол. Мебель – не более…