Спокойной ночи, Братислава

Мама хмыкнула и выгнала всех из кухни. Ванесса догнала папу:

– Завтра выезжаем в пять?

Ежегодная и, разумеется, неизменная традиция в честь успешного окончания года – награда. Герарду дарили деньги на музыкальные инструменты, Лоре книжный абонемент. А с Ванессой папа ходил на театральную постановку.

За сутки до назначенного дня Ванесса встретила Рому в «Красном кардинале».

– Вечно ты здесь.

– А тут хороший свет… – Рома улыбается и уступает ей свободное пространство на бархатном диване. – Что нового?

Их всегда принимают за родных – оба высокие, оба рыжие. Ванесса не помнит жизнь без Ромы и тоже скучает по своей тете Ане, которая много лет назад при помощи самого настоящего волшебства сделала Рому частью их семьи – забрала из детского дома. И он получил ее девичью фамилию – Вишневская.

– Мама купила новый стол. Никого к нему не подпускает. С папой завтра идем на «Эсмеральду». Вот…

Она садится рядом, откидывается и по традиции просит:

– Можно мне рисунок?

– Конечно, Мадемуазель Кац.

Ромины карандаши стремительнее самого времени. Ванесса наблюдает за их линиями, переводит взгляд на барную стойку. Их друг Марек Флам вопросительно наклоняет голову. Она пожимает плечами и разводит руками, мол, как обычно, зачем спрашивать.

Он приносит ей кофе.

– Кокосовый ковбойский.

Садится напротив, вопросительно кивает на рисунок.

– А это Ванесса опрокидывает символ своей безраздельной покорности матери, – Рома протягивает ей комикс. Ваннеса сердито ему щурится, переворачивает листок. На рисунке она, подперев руки в бока, толкает ногой стеклянный стол.

– У него ножки другие. Но в целом мысль ясна.

– Опять не отпустит тебя к Само?

– Ну, кстати… – Ванесса повторяет знакомое мамино движение «бровь вверх». – Мама Само ей позвонила. Армине удается быть единственной женщиной на этой планете, которая не вызывает у мамы бешенство. Так что я буду. Если Марек сыграет на гитаре.

– Не бывать этому, – Марек разводит руками и направляется назад к стойке. – Мои концерты слишком дорого стоят.

– Я тебя умоляю! – буркает Ванесса вслед и опускает глаза на комикс. – И правда, грохнуть бы этот стол.

5

В театр Ванесса собиралась два с половиной часа и предложила маме выбрать с ней платье.

– Надо почаще ходить с тобой в магазин… – мама, поджав до белизны губы, перебирала зеленые цвета в шкафу. – Вот, неплохо.

Она опустила платье на кровать, выпрямилась и кивнула Ванессе на зеркало.

– Давно мыла?

В театре было классически шумно, но не особенно людно. Ванесса смотрела, как папа листает программку и удовлетворенно кивает сам себе.

– Ванесса?

Она обернулась. Бренда Мнишек, мама однокурсницы Марты.

– О, – Ванесса улыбнулась и кивнула. – Добрый вечер. Вы на «Эсмеральду»?

– Да…

Ванесса заметила, как Бренда кивнула папе. Обернулась, но ничего не сказала и снова засияла фирменной улыбкой Кац.

– Тогда приятного вечера. Пап, пойдем, а то в жизни не найдем вовремя свои места, – она засмеялась, потянула папу к лестнице в сторону балконов и через несколько метров прошептала: – Откуда ты знаешь Бренду?

– Я? – папа снова достал из кармана программку и нахмурился. – Да не помню.

Ванесса незаметно поморщилась. В семье Кац не бывает фразы «я не помню».

Бренда сидела по диагонали вверх, совсем рядом. Ванесса вздрагивала, когда та смотрела в их сторону. Случайным взглядом, который прятался и исчезал через какую-то долю секунды. Ванесса почувствовала, что ей становится душно. Она пыталась отвлечься на танец цыганок, но только сильнее вдавливала ногти в ладони. Через полтора часа после начала она вышла в туалет.

– Ванесса, что за фокусы? – папа недовольно дернулся и прошипел: – До антракта не потерпит?

– Я быстро, извини.

В коридоре Ванесса достала папин телефон.

– Так плохо следить за мобильником. Он точно Кац?

Она пролистала список контактов. Ей очень хотелось не наткнуться на любое имя, связанное с Брендой.

– Пожалуйста…

В середине списка она увидела четкую, совсем не замаскированную фамилию Мнишек.

Они ушли раньше. Если у Ванессы и не было «ярко выраженных талантов», как вечно ворчала на кухне мама, то уж притворяться она умела потрясающе реалистично, ухмыляясь потерявшим ее гений театральным вузам. Ей стало так плохо в театре. Боже мой, она правда не знает, в чем дело. Может быть, переутомление? Но ведь лучше не рисковать?

В машине было жарко. Ванесса стянула куртку, сбавила громкость на панели.

– Ты помнишь ваше первое свидание?

– В смысле? – папа включил поворотник и провел рукой по губам.

– Первое свидание с мамой.

– О… – папа на пару секунд замолчал и усмехнулся: – Да когда ж это было. Наверное, гуляли в Старом Городе.

Ванесса смотрела, как проглатывают темноту разгорающиеся фонари. Кажется, ее идеальный папа слишком хорошо знает Бренду Мнишек.

«Это только догадки. Но, может быть… Кто мне скажет, как в такой ситуации поступают правильно? Что я должна?…»

Ванесса положила обувь в ящик у двери. Вдохнула ноздрями теплый комнатный воздух, решительно, но с мелкой щекочущей дрожью, повернула к кухне.

– Привет, мам.

Мама перемывала плиту.

– Вы рано.

– Да… мне понравилось. Хорошая постановка.