Спокойной ночи, детектив Саммерс!

Он поднял руки перед собой, намекая на наручники, и рукавом вытер кровящий нос.

– Нет, что ты… – начал Джон.

Он сел рядом, хотел обнять Кевина, успокоить его, но Кевин отмахнулся от его рук, вскочил с дивана и чуть не запнулся о кресло, пытаясь отойти от Джона подальше.

– Нет! – громко сказал он, отгораживаясь от Джона руками. – Не надо. Не трогай меня!

Кевин снова вздрогнул, громко шмыгнул носом и посмотрел на Джона с такой грустью, что у того заныло болью где-то глубоко внутри.

– Ты совсем спятил с этим своим Призраком, Джон, – сказал Кевин. – Я знал, что ты всё раскопаешь, я же не дурак. Но я не думал, что ты набросишься на меня с кулаками. Это всего-навсего выдуманное имя. Это всего-навсего моё чёртово детство, которое я не хочу помнить, и мои грёбанные родители, сделавшие меня мной.

– Извини, – сказал Джон. – Но что мне было делать. Я вдруг узнаю, что Кевина Прайса на самом деле не существует, что ты – не существуешь. Всему должно быть объяснение, Кев. Это моя работа – находить всему объяснение!

– Ты мог просто спросить, Джон, – сказал Кевин и ушёл.

А Джон так и остался сидеть на диване гостиной один. Он понял, что Призрак только что добрался до него и испортил и ему личную жизнь. Джон невесело хмыкнул и произнёс вслух:

– Нет! Ты сделал это сам.

* * *

Коу Холлоу, Сан-Франциско

Калифорния, США

Когда Джон написал, что им нужно увидеться, Томас был занят: готовился наведаться без спроса в гости к милейшей миссис Саммерс, матери Джона. Он написал в ответ, что у него дела и ему вообще придётся задержаться в Окленде до конца выходных. Но Джон позвонил, настоял, что это очень срочно и не терпит отлагательств, и Томас согласился.

Он приехал к Джону, с порога столкнулся с прохладным приветствием, и сразу же подумал о их последней ночи, проведённой вместе совсем недавно. Тогда Джон тоже был таким: отстранённым, холодным и решительным.

Томас поёжился от воспоминаний.

Он сидел у себя дома, на полу около высокого большого зеркала, но память мгновенно перенесла его на три дня ранее, в спальню Джона Саммерса. Свет уличного фонаря, колыхающиеся по углам тени и звук прогибающихся под их двойным весом пружин матраса. Та боль, которую ему причинял Джон, и то удовольствие, которое Джон получал. Томас отчётливо помнил звук жаркого дыхания у себя за спиной и тихий стон Джона в самом конце.

Он поднял руки на уровень лица и осмотрел запястья. Тонкие сине-красные линии обозначали места, где вчера этих запястий касались наручники. Томас поднёс руки ближе, прикрыл глаза и коснулся синяков губами. Это след, который на нём оставил его Джон. Томас еле слышно застонал, глубоко задышал, вспоминая…

Он открыл глаза и пристально осмотрел себя в зеркале. На левой скуле расплывался синяк, под носом был заметен кровоподтёк. Томас с наслаждением прислушивался к отголоскам вчерашней боли. Джон был несдержанным. Джон был обозлённым. Джон был – настоящим! Таким, как и хотел его видеть Томас.

Джон ведь наверняка получил от этой чужой боли такое же удовольствие, которое получает Томас от убийств. Бил и чувствовал, как немеет всё внутри от холода вседозволенности. Как же в эти моменты было хорошо Томасу! Он чувствовал боль, ощущал власть Джона над ним – его силу и его слабость.

Боль, которую Джон причинял ему, и удовольствие, которое внутри него разливалось тонкой, чуть заметной пульсацией, казалось, были одним целым.

– Ты тоже так сможешь, Джон! – прошептал Томас, глядя в глаза своему отражению.

Да. Он покажет Джону Саммерсу источник этого нестерпимого удовольствия. Он научит Джона Саммерса убивать с наслаждением. Он сделает Джона своим – целиком и полностью!

Как? Всё очень просто. Злить Джона, доводить его своей неуловимой близостью, изводить новыми делами – убивать. А затем прийти и стать отдушиной, стать единственным утешением. Прийти как спаситель и избавить от терзающей внутри ярости и ненависти.

Джон непременно поймёт его. Джон пойдёт за ним. Джон такой же, как он.

Ведь Джон никогда не был праведником…

Нужно просто показать ему новый путь.

Второй шанс для…

Крестмонд, Окленд

Калифорния, США

– Такой замечательный молодой человек, Джон, – в очередной раз говорила мама. – Вам обязательно нужно познакомиться!

Джон застонал, возвёл глаза к потолку, но сам в этот момент широко улыбался.

– Мам, перестань меня сватать всем подряд. Давай я как-нибудь сам.

– Сам? – спросила мама и всплеснула руками. – Сам ты до старости проживёшь один-одинёшенек. – Мама ткнула вилкой в его сторону. – Помяни моё слово, Джонни! – Она отпила воды из бокала и спросила: – Вот сейчас ты встречаешься с кем-нибудь? Кто там у тебя, ты говорил, Кев, Кевин? Это серьёзно?

– Мы расстались, мам.

– Вот! А я про что?! – Розита хлопнула ладонью по столу. Она вернулась к ужину и, не глядя на сына, уверенно заявила: – Я познакомлю тебя с Джоном!

– С Джоном?

– Да. Его тоже зовут Джон. У его мамы хороший вкус на имена, не правда ли? – с намёком спросила она и улыбнулась. Джон рассмеялся.