Спор можно и проиграть (СИ)

Гроттер вяло отбивалась от расспросов Ани и дула на горячий зеленый чай. Морозова, уверенная, что подруга что-то скрывает, продолжала допрос, хотя всё, что знала, Таня уже рассказала. Думать о Бейбарсове не хотелось: лучше бы он оказался даже тем рокером-неудачником, каким она его представила в парке, чем вот таким героем дешевых дамских романчиков и мечтательных девочек-подростков. Видеться с ним тоже не хотелось: слишком уж часто её сердце пропускало удары в прошлый раз, слишком слабо удавалось контролировать собственные эмоции. Это было трусливо, но Таня даже выглядывала из аудитории, прежде чем выйти, проверяя на отсутствие всяких там Бейбарсовых. Еще и фамилия идиотская какая: Бейбарсов!

Но труднее всего было признаться самой себе, что внутри всё же немного обидно: он не искал её, хотя утром явно собирался подойти. Женское самолюбие поспешило надуть губы и объявить его еще большим козлом, чем он мог оказаться на самом деле. Таня пыталась успокоить эту часть себя: в конце-то концов, они виделись лишь раз! Ну, нарисовал её незнакомец в парке, и что с того? Это в фильмах такие ситуации — начало прекрасной любви. В жестокой реальности у этого художника еще полсотни таких же натурщиц, готовых едва ли не раздеться, чтобы он их заметил.

— Привет. Не помешаю? — Таня вздрогнула и обернулась. За её спиной стоял Ванька и лучезарно улыбался. В груди вновь стало предательски тепло, и Гроттер, невольно улыбаясь в ответ, кивнула на стул рядом. Морозова, прищурив хитрые глаза, внимательно и со странным выражением наблюдала за происходящим. Таня некстати вспомнила, что о разрыве Валялкина с Зализиной рассказать лучшей подруге забыла.

— Присаживайся, конечно.

Аня, которой наблюдение со стороны уже порядком надоело, решила всё же вмешаться:

— Ну, привет. Я так понимаю, ты Ваня. Я Аня, ну очень приятно, — Ванька добродушно подарил улыбку и Морозовой и уверил, что тоже весьма рад знакомству. Баб-Ягун рассказывал о замечательной соседке Тани. Внутри Гроттер рвала на себе волосы — с Анькой трюк с дружелюбием не пройдет, лучше бы просто представился и на этом остановился. — И с чем пожаловал?

Ванька опешил от внезапного наскока. Обычно его приветливости хватало, чтобы расположить к себе людей. Но Морозова оказалась непрошибаемой — вроде и улыбается, а бежать от неё хочется, да подальше. Не найдя лучшего решения, парень обернулся к Тане, чем допустил еще одну тактическую ошибку — Аня совсем не любила, когда на неё не обращали внимания.

— Тань, мы с тобой едва знакомы, но ты мне давно нравишься. Я хотел пригласить тебя погулять. Можем сходить на каток, или в парк, или в кино, или куда захочешь, — на одном дыхании выпалил он. Кажется, он готовил эту речь заранее.

— А как же твоя Лиза? — ответить Тане было не суждено — Морозова расплылась в сладкой улыбке пираньи и чуть склонила голову, рассматривая Валялкина как какого-то диковинного зверька. Парень перевел на неё помрачневший взгляд и ответил, чеканя каждое слово:

— Мы. Расстались.

— Из огня да в полымя? — брякнула подруга совсем не в тему, но продолжить не успела:

— Ань! Прекрати! — Таня сидела и не знала, краснеть ей или бледнеть. В итоге она решила не бросаться в крайности и улыбнулась Ваньке: — Не обращай внимания. Я за каток и за парк. С условием, что научишь кататься, — краснеть всё же пришлось.

Зато Ваня воспрял духом:

— Ты завтра после пар свободна?

— Как ветер.

— Вот и отлично, — Таня вновь поймала себя на мысли, что возле Ваньки как-то по-домашнему уютно и тепло. В него хотелось завернуться как в одеяло и ни о чем не думать.

— Добрый день, — а вот от этого голоса бросило в дрожь. Девушка перевела взгляд наверх и обнаружила Бейбарсова, — не помешаю?

Хотелось гордо фыркнуть «Помешаешь», но одновременно произошли две вещи: Морозова, сверкая самой обольстительной улыбкой, пригласила сесть за их столик, а Ванька, смотревший на другого парня со странным прищуром, встал из-за стола:

— Мне идти пора. Спасибо, что согласилась. Завтра после пар, не забудь.

Вновь смерив взглядом темноволосого, он ушел и унес с собой какое-то странное, но приятное тепло. Бейбарсов скользнул на его место. У Тани почему-то появилось желание зарычать от злости.

— Помнишь наш уговор? Я Глеб. А как же зовут тебя?

Гроттер уткнулась взглядом в стол. Лучше бы он так и остался романтичным незнакомцем в парке, чем сейчас восседал посреди университетской столовой и выглядел минимум как принц Монако.

— Её зовут Таня, а я Аня. Приятно познакомиться. Извини, просто моя подруга не общительна, — Морозова молчать не умела, а появление Бейбарсова за их столиком не могло не вызвать её восторга. К тому же на глазах у будущей журналистки развивалась драма, достойная Оскара: её лучшая подруга обзаводиться сразу двумя поклонниками за обеденный перерыв, причем бедному и жалкому ветеринару она улыбается и едва ли не преподносит себя на блюдечке, а от богатого красавчика воротит нос. Весьма занятно.

Кажется, в Бейбарсова не включили функцию вовремя смущаться — он так и сидел, абсолютно спокойный и с нахальной ухмылочкой на тонких губах: