Спор с безжалостной судьбой: Собрание стихотворений

Я иду вдоль берега морского.
Волны спят. Чуть серебрится мгла.
Может быть, сегодня для другого
Ты письмо на почту отнесла?

Может быть, ты обо мне забыла:

Мало ли что грезится во сне?
Но за то, что ты хоть миг любила,
Навсегда останься музой мне.

Я иду. Я задыхаюсь морем.

Господи, какая синева!
Тихо всё, в синеющем просторе
Ночь вписала звёздные слова.

Милый друг, ты, может быть, далёко,

Может быть, ты в стороне чужой…
Я иду вдоль моря одиноко.
Я иду, и ты идёшь за мной.

«Я медленно околеваю…»

Я медленно околеваю,
Торжественно схожу с ума
И с отвращеньем замечаю,
Что жизнь была сплошная тьма,

Сплошное светопреставленье,

Какой-то чёртов водевиль,
Бунтарство, самоопьяненье,
Разрыв-трава, бурьян, ковыль.

И это было, было, было,

И это есть, и есть, и есть.
Вот только память позабыла,
Кто оказал мне эту честь.

«Я на год моложе Брежнева…»

Я на год моложе Брежнева,
Старше Рейгана на пять.
Значит, выражаясь вежливо,
Мне и честь пора бы знать.

Раззнакомиться с политикой,

Перестать писать стишки
И заняться самокритикой,
Да замаливать грешки.

«Я на старых заезженных клячах…»

Я на старых заезженных клячах
Поднимался на русский Парнас.
Кто-то ляпнул статью об «удачах»,
Кто-то тявкнул: «Довольно без вас».

Да, ты прав, недовольный читатель:

Где там теннис и где твой футбол?
Где спортивных наград раздаватель,
Где поп-музыка, где рок-н-ролл?

Уж такая мне вышла планида —

На своих на двоих кочевать,
Восхищаться романом Майн-Рида,
Афанасьева сказки читать.

«Я написал стихи о Рафаэле…»

Я написал стихи о Рафаэле
                    И позабыл.
Как будто не писал.
Над серым Лувром тучи розовели,
Кружились листья, вечер наставал.

Глухие сны от Сены поднимались,

Качались и ползли по мостовой,
И снилось мне:
                    склоняется Новалис
Над блюдом с мёртвой головой.

«Я наблюдаю человечество…»

Я наблюдаю человечество
В кино, на улицах, в метро,
И пролетарского отечества —
«Миролюбивое добро»,
Что забивают до истерики
Во все журналы и мозги.
А здесь — в Европе и в Америке —
Всё те же дантовы круги.

Но тот же вечер аметистовый,

Всё так же окнами горя,
Шуршит оранжевыми листьями
В последних числах октября.

«Я никогда не чтил богатства…»

Я никогда не чтил богатства
И славы тоже не искал,
Свободу, равенство и братство
Великодушно презирал.

Они ничто не изменили

И никому не помогли,
Туманным облаком скользили
Над скорбной участью Земли.

Как прежде, Ротшильд проплывает

В своём «Роллс-Ройсе» по Лоншан,
Клошар подвыпивший ныряет
В метро на свой ночной диван.

И так плетётся всё земное,

Звеном цепляясь за звено.
А прочее, а остальное…
Да нужно ли кому оно?

1988

«Я о любви почти не говорю…»